Сонеты 87, 102 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
— Итак, о каком «великолепном даре» идёт речь? Конечно, это лицемерное предательство, что подтверждают строчки завершающие сонет!
Именно, заключительные строки 13-14 сонета 87, не оставляют сомнений о полном разрыве, где повествующий бард подводит черту относительно закончившихся отношений с молодым человеком. Выводы, завершающие сонет неутешительны, бард приходит к заключению, что их многолетняя и беззаветная дружба пришла к финальному завершению: «Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь / Во сне король, но пробудившись — нет ничего». Автор сонета подталкивает читателя на мысль, что реальность, которую мы имеем чересчур иллюзорна своей кратковременностью. Таким образом, безутешный бард удручён и обескуражен предательством приведшим к разрыву отношений с адресатом сонета. Мы видим, как реальность, окружающая автора сонетов обнажает свою очевидную иллюзорность, которая
Дискуссия критиков о влиянии окончаний на все строки сонета 87.
Хелен Вендлер (Helen Vendler) предполагала, что женские окончания, подобные их прерывистому использованию, как в сонете 126, проводя параллели между строками «нежеланию поэта отпустить молодого человека». Она отметила характерную особенность, что 12-ть из 14-и строк заканчиваются женскими рифмами. Движение между женским и мужским окончаниями, с акцентом на женском конце, вызывает у повествующего барда страстное желание, чтобы молодой человек остался. Аткинс (Atkins) придерживается мнения, что монотонность женских окончаний строк создает мрачный тон утраты. Строки 2 и 4 — единственные строки без женских окончаний, и они «…заканчиваются, как у пирровых стоп, дают примерно тот же элегический эффект».
Помимо частых женских окончаний, метр довольно регулярен, но есть несколько случаев, в которых, вместо ритма слов, определяющих метр, метр определяет ритм слов. Это происходит особенно в отрезках односложных функциональных слов (таких как предлоги, союзы и особенно местоимения). Слова в начале строки 5 могут быть подчеркнуты почти в любой комбинации, но всё же несут некий смысл. Но, если сделать ударение в соответствии с обычным метром, то чтение «Но как же мне удержать тебя, как не дарованием твоим», что очередной раз подчеркивает риторику, которая характерна, только Шекспиру. Подобный эффект можно услышать в строке 9 «отдал ты, свою собственную ценность», и вероятнее всего, в строке 13 «так, ты приснился мне», подчеркивая факт очевидного, с ссылкой на то, что уже прошло. В данном случает используя, в качестве метафоры, прошлое время. Критики, как правило сходятся на том, что Шекспир использовал юридическую и коммерческую терминологию, создавая образы, в качестве метафоры межличностных отношений между повествующим бардом и молодым человеком. Хелен Вендлер и Стивен Бут придерживаются того же мнения, что юридические термины сонета описывают отношения между говорящим и молодым человеком, как неких контракт, теперь недействительный из-за осознания чересчур высокой ценности чувств. Отношения между бардом и молодым человеком согласно замыслу автора сонета нашли своё выражение языком юридической финансовой сделки, где нашли применение такие слова, как «обладание», «цена», «хартия», «облигации», «богатство», и «патент» — также «дорогой» и «стоящий». Критик Бут, в дополнение к вышесказанному, сделал предположение, что формулировки подобного характера использовались автором сонета не случайно, а прямом юридическом и финансовом смысле слова. По моему мнению, эта версия также заслуживает внимания по причине возможных займов в долг или передачи денег при заключении сделок. Однако, мне вполне понятна ироническая манера шекспировского языка и почерка написания сонета. Поэтому, в данном случае очевидной является версия, где автор использовал финансовые и юридические образы, умышленно в качестве метафоры с достаточной степенью иронии. Эта причина, чисто психологического характера с целью самозащиты от удара по уязвлённому Эго, вследствие разрыва межличностных отношение с молодым человеком. В подтверждение этой версии в строке 3: «Хартия твоих достоинств даёт тебе освобождение, покой». Автор сонета 87, как-бы отделяет себя от стрессовой ситуации, где он неожиданно теряет близкого ему человека.
Майкл Эндрюс (Michael Andrews) отметил метафорически смысловое использование юридических и финансовых образов и терминов. Такой же позиции придерживались, как Вендлер (Vendler), так и Бут (Booth). Однако далее Майкл Эндрюс предположил, что под юридическими и финансовыми образами, наряду с «холодно-ироническим» тоном, маскировались истинные чувства повествующего барда, которые полностью раскрываются в заключительном двустишии: «Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь / Во сне король, но пробудившись — нет ничего». Что повествующий бард находит подтверждение своим догадкам. В которых, молодой человек не в состоянии осознать, отдать себе отчёт уже свершившегося разрыва их отношений. Но, это точка зрения, лишь самого повествующего барда, и более того.
В данной интерпретации юридические и финансовые образы трёх четверостиший применялись при написании автором скорее всего, как «реакция самозащиты с утончённым чувством иронии», — резюмировал критик Майкл Эндрюс.
Мюррей Кригер (Murray Krieger) предложил иной, диаметрально противоположный взгляд на контрактную теорию, рассматриваемую в Сонете 87. В своем анализе он фокусирует своё внимание на использовании слова «дорогой» в первой строке. Он отмечает, что первоначальная дедукция читателем слова «дорогой» подразумевает идею привязанности. Но этому первоначальному впечатлению слова от читателя сразу же противостоит слово «оценка», которое, по существу, раскрывает перед молодым человеком реальность низменного положения говорящего. Кригер далее отмечает, что юридические и финансовые термины в значительной степени отражают горечь чувств барда, автора сонета по отношению к его положению: «когда мир истиной любви низведен до скудного мира нравов где, вера в дружбу и любовь низведена, до мира банальных сплетен». Как увидел автор сонета тему разрыва отношений с молодым человеком, адресатом сонета 87.
Хотя, Вендлер (Vendler) и Бут (Booth) понимали, что юридические образы сходным образом, они различаются в своём понимании двустишия. Вендлер предполагает, что двустишие имеет дефектное ключевое слово. Вендлер определяет слово «дар» «gift», как ключевое слово сонета а его варианты «дает» «gift» и «отдает» «gives», «даруя» «gav'st». Слово «дар» — являясь ключевым словом, одновременно присутствует во всех вариациях трёх катрен в строках 3, 7, 9, 10 и 11.
По её мнению, — это ключевое слово «gift», является «дефектным», потому что оно отсутствует в завершающих двух строчках. Его отсутствие в конечных строках, служит отражением обесценивавшейся многолетней дружбы, в качестве «дара», молодого человека, адресата сонета.
Версии критиков Шекспира о сексуального контексте сонета 87.
Бут (Booth) предложил версию, что двустишие имеет сексуальный подтекст. Во фразе: «Я видел тебя во сне», — Бут предположил, что «имел» означает «обладал сексуально» или «обнимал» в сексуальной близости. Сексуальные сны были общей темой Ренессанса, и Бут выдвинул предположение, что Шекспир подыграл на использовании этой темы. Приводя, как примеры он цитирует: «Королеву фей» Спенсера 1.1.47-49, «Сон» Джонсона, «Виноградную лозу» Херрика, «Отелло» 3.3.416-432 и «Предположения» Гаскойна 1.2.133, как современные произведения, содержащие тему сексуальных снов. Бут, также предположил определение, что «материя» в заключительной строке содержит сексуальный контекст, как дополнение к значению «реальная субстанция». Где он приводит примеры использования материи в ее сексуальном смысле в «Гамлете» 3.2.111: «деревенская материя», и «Юлии Цезаре» 1.1.23: «женская материя».
Ричард Страйер (Richard Strier) дополнительно отметил сложность слова «льстить», «сон льстивый» не только в сонете 87, но и в других сонетах Шекспира. Хотя это словосочетание использовалось автором сонета «в контексте чистого самообмана, как негативного аспекта», а также «в контексте противопоставления подлинной душевной красоте», оно используется в этом сонете, как «пробуждение радости, которая кратка и обманчива, но сильна, пока она длится». Фраза «как сон льстивый» камертоном создает резонанс с взглядом Петрарки на то, что земные радости привязанности чересчур кратковременно.
Сонет 87 открывается обращением к конкретной персоне: «Прощай, твоё мастерство…», после прочтения которого создаётся ощущение, что это прощальное стихотворение, что недвусмысленно напоминает читателю о романтической теме отношений двух мужчин. Поэтому, по мнению большей части критиков отношения между автором сонета, бардом и адресатом были оценены по принятым на западе стандартам XXI века, превратив их в двух гомосексуалистов. Повествующий бард в тексте сонета не исключал разрыв отношений с «молодым человеком», по причине разницы в возрасте и других достоинств, что наводит на мысль, по мнению некоторых критиков о «нарциссической ране». Самоотрицание себя является очевидным доказательством «уязвлённого Эго» автора сонетов, как следствие разрыва дружеских отношений между бардом и «молодым человеком» адресатом.
Сонет 87 Уильяма Шекспира переполнен романтическим языком по отношению к «молодому человеку» адресату сонета, в такой строке, как «Так, ты приснился мне, как сон льстивый». Критик Пекиней (Pequigney) используя свою версию, замешанную на его воображении, утверждал, что согласно нетрадиционной интерпретации в иносказании о том, что Шекспир только признается, что ему понравилось знакомство с молодым человеком. Но с оговоркой на то, что использование романтического языка маскирует идею о том, что это признаки платонической любви между двумя мужчинами. Однако, строки 9-10: «Себя отдал ты…» и «И мне, кому даруя» напрочь опровергают какую-либо маскировку сексуальных отношений между ними.