Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Краткая справка.
Библия Евреям 6:16—20: «Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их. Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность своей воли, употребил в посредство клятву, дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твёрдое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошёл Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека».
Строки 7-8,
«For all my vows are oaths but to misuse thee,
And all my honest faith in thee is lost» (152, 7-8).
«Из всех моих обетов были клятвы, но тобой злоупотреблял в них,
А вся моя искренняя вера в тебя утеряна (из-за коварства)» (152, 7-8).
В строке 7, повествующий бард откровенно признал свою вину перед дамой: «Из всех моих обетов были клятвы, но тобой злоупотреблял в них». Действительно клятвы сонета 141, выраженные несерьёзно в шутливом тоне, были сказаны только благодаря природному «wit», «остроумию», которое было заложено свыше, но это не умоляет его вину в том, что поэт «злоупотреблял в них», во всех ранее сказанных «клятвенных обязательствах». Где его «five wits», «пять граней остроумия» были использованы в качестве инструмента для обольщения дамы.
В строке 8, повествующий как-бы проясняет причину, того почему он «злоупотреблял» клятвами по отношению к «тёмной леди»: «А вся моя искренняя вера в тебя утеряна (из-за коварства)».
Конечная цезура строки 8 при переводе на русский требовала заполнения для правильного построения предложения, согласно правилам грамматики русского. Поэтому мной была заполнена конечная цезура оборотом речи в скобках «из-за коварства».
Последовательность слов «all my» в начале строк 7 и 8, указывает на применения автором литературного приёма «анафора», придающего строкам выразительное звучание и указывающего на их взаимосвязанность в данной риторической фигуре.
Краткая справка.
Анафора — это риторический и литературный приём, который состоит из повторения последовательности слов в начале соседних предложений, тем самым придавая им особое значение. И напротив, «эпистрофа» — это повторение слов в концах предложений. Сочетание «анафоры» и «эпистрофы» приводит к симплексу.
Дважды применённое личное местоимение «thee» в конце строк 7-8, являясь литературным приёмом «аллитерация» подчёркивает и даёт подсказку на опосредованную взаимосвязь действий близрасположенных глаголов «misuse», «злоупотреблял» и «lost», «утеряна». Что наглядно указывает на виртуозное мастерство автора сонета в использовании литературных приёмов.
Хочу отметить, характерную отличительную черту сонета 152,
Так как в конце строки 8 стоит знак препинания «двоеточие», что даёт подсказку на дополнительное перечисление причин, из-за которых «вся искренняя вера поэта была утеряна» к «тёмной леди».
Для читателя хочу напомнить, что последнее третье четверостишие очень важно рассматривать полностью для понимания авторских смыслов ввиду того, что по всем признакам в общем контексте сонета 154, оно является ключевым.
«For I have sworn deep oaths of thy deep kindness,
Oaths of thy love, thy truth, thy constancy;
And, to enlighten thee, gave eyes to blindness,
Or made them swear against the thing they see» (152, 9-12).
«Поскольку глубокими клятвами о твоей глубинной доброте Я присягал,
Клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего постоянства;
И, чтобы осветлить тебя, (своим) глазам ослепнуть дал,
Или вынудить их присягнуть против вещей — что они увидят» (152, 9-12).
Строки 9-12, по замыслу автора демонстрируют причастность повествующего барда к так необходимых положительных рекомендациях перед знакомством «тёмной леди» в кругах, как литераторов коллег, так и среди аристократов из окружения при дворе, это — во-первых.
Во-вторых, бард откровенно признался, что совершил большую ошибку в том, что для того, чтобы «enlighten», «осветлить» её, дал своим глазам ослепнуть, и не увидеть всю её сущность, наполненную «чёрными делами», о которых так выразительно написал в заключительном двустишии сонета 131.
«In nothing art thou black save in thy deeds,
And thence this slander, as I think, proceeds» (131, 13-14).
«Ни в чьём мастерстве твой чёрный не сохранился, как в твоих делах,
И оттуда эта клевета, как Я полагаю, продолжилась (в чужих устах)» (131, 13-14).
Уильям Шекспир, Сонет 131, 13-14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 15.04.2022).
В строках 9-10, повествующий выразил всю горечь разочарования «тёмной леди»: «Поскольку глубокими клятвами о твоей глубинной доброте Я присягал, клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего постоянства». Поэту было трудно осознать, что перед другими людьми он за неё поручился, «глубокими клятвами» о её «глубинной доброте», которой на самом деле не оказалось.
Сама строка 9, показывает двумя повторяющимися прилагательными «deep», «глубокий» мастерского применение литературного приёма «ассонанс» с одновременно построенным на «контрасте» глубоких клятв поэта в его поручительствах перед коллегами из Уилтон-хауса с не существующей, как оказалось позднее «глубочайшей доброте» тёмной леди.
Наверняка, после принятия «тёмной леди» в литературный салон графини Пембрук по рекомендации Шекспира, некоторые из уже известных поэтов и драматургов оказывали посильную помощь в совершенствовании её литературных навыков и мастерства, как новичку. Что объясняет её последующую успешную творческую деятельность, в качестве поэтессы.