Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Мы, князь, вынуждены вас задержать для выяснения всех деталей дела, — спокойно и с улыбкой сообщил следователь.
— Задержать? — растерянно переспросил Константин. — Вы меня арестовываете?
— Пока что задерживаем. На несколько суток. Однако, при установлении некоторых деталей не в вашу пользу, временное задержание может быть продлено вплоть до начала судебного разбирательства.
— Но я ведь все изложил!
— Вы изложили то, что было удобно вам. Следствие же теперь начнет свою работу.
Подобным
— Безобразие, произвол!.. Мне необходим адвокат!
— Ваше законное право. Пишите прошение, и завтра же оно будет рассмотрено аппаратом департамента.
— Но, князь!.. Вы понимаете уровень скандала, какой может разразиться? У меня положение в обществе!.. У меня влиятельные друзья, товарищи! В конце концов, есть брат, которому небезразлична моя судьба и который может вмешаться в происходящее самым решительным образом!
— Ваше положение в обществе нам известно. Если случится скандал, мы его как-нибудь урегулируем. Рычаги есть… А что касается вашего брата… мы предоставим вам возможность увидеться с ним. Думаю, встреча будет полезна не только вам, но и последующему расследованию.
Дом князя Андрея находился на Большой Морской улице. Анастасия Брянская подкатила к нему на новеньком, красного цвета автомобиле, водитель посигналил, и привратник немедленно побежал открывать.
Андрей уже ждал кузину во дворе и заспешил навстречу. Обнялись, расцеловались.
— Ты взволнована… Что случилось?
— Читай, — княжна протянула ему несколько газет. — Ты, видимо, еще не знаешь об этой новости.
Он развернул газеты, пробежал взглядом заголовки:
«В ОДЕССЕ ЗАДЕРЖАНА ЗНАМЕНИТАЯ ВОРОВКА СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА, А ТАКЖЕ ЕЕ СОЖИТЕЛЬ И ДОЧКА».
«ГДЕ БУДУТ СУДИТЬ СОНЬКУ, ЕЕ ДОЧЬ И МУЖА — В ОДЕССЕ ИЛИ В СТОЛИЦЕ?»
«СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА ПРИБЫЛА В ОДЕССУ ПАРОХОДОМ».
Князь растерянно посмотрел на кузину.
— Ты думаешь, это правда?
— Конечно. Какой смысл врать, тем более газетам?
— Честно, я не в состоянии поверить. Что делать?
— Ты намерен отправиться в Одессу?
— Не знаю. Пока ничего не знаю.
— Пошли в дом.
— Там родители.
— Ты не хочешь, чтобы они об этом узнали?
— Они сойдут с ума.
— И все-таки пошли!
Они зашагали ко входу. Лакей открыл перед ними дверь, они поднялись на второй этаж. Навстречу им вышла мать князя, княгиня Елизавета Петровна.
— Настенька, что случилось?
— Ничего, Елизавета Петровна. Просто приехала вас навестить.
— Но ты чем-то взволнована.
— Мама, — резко вмешался Андрей, — мне нужно поговорить с кузиной!
Княгиня растерянно улыбнулась гостье, хотела было покинуть их и тут заметила в руках сына газеты.
— Что там? —
— Нет!.. Не знаю! — князь выхватил из рук матери газету. — Это все вранье!.. Неправда!.. Не знаю!
— Ты не должен туда ехать!
— Почему не должен? Кто сказал, что не должен? — закричал сын. — Почему вы все решаете за меня?
— Но это безумие!
— Да, безумие! — взорвался Андрей. — Ваш сын, маменька, безумен! И пора с этим смириться! Я имею право поступать так, как хочу!.. У меня есть своя жизнь, свои представления, свои намерения!.. И достаточно мне диктовать!.. Надоело, устал, не могу!
Анастасия повисла на кузене, пыталась успокоить его, усадить на диван, а он метался, разбрасывал все, что попадало под руки, кричал:
— Оставьте же, наконец, меня!.. Что вам всем нужно! Позвольте самому разобраться во всем!
Мать обхватила лицо ладонями, отчаянно позвала:
— Антон!.. Антон Михайлович!.. Скорее сюда!.. С Андрюшенькой беда!.. Антон!
Из глубины комнат к ним спешил отец Андрея.
Квартира Ильи Глазкова была действительно в весьма запущенном состоянии — во всех комнатах не убрано, на кухне гора немытой посуды, шторы на некоторых окнах оборваны.
Табба и бывший прапорщик сидели в столовой за столом. Перед ними стояли две винные бутылки — одна уже пустая, вторая ополовиненная.
— Знаете, госпожа Бессмертная, — вел разговор подвыпивший Илья, время от времени пытаясь коснуться руки собеседницы. — Вы уже несколько дней находитесь в моей квартире, а я все еще не могу привыкнуть, что вижу вас воочию и даже могу прикоснуться к вашей тончайшей руке.
— Не надо касаться, — вяло попросила не менее пьяная артистка и отодвинула его руку. — Я и без того прекрасно вас слышу.
— Вы для меня были и остаетесь самым загадочным созданием в мире. Клянусь… Вот даже сейчас — беседую, наблюдаю, и ничего не понять. Как живете, чем живете, почему живете — не понимаю.
— Думаете, я понимаю? — усмехнулась Табба.
— Не уверен. Знаете почему?.. Потому что вы по какой-то причине находитесь здесь. В этой, с позволения сказать, квартире. В этом хлеву. Вы — великая и прекрасная. Что вас вынудило? Что привело сюда? Не понимаю.
— Вам и не надо понимать.
— Почему?.. По-вашему, я настолько ничтожен, что не имею права задумываться?
— Скорее я ничтожна, — Табба налила себе вина, выпила. — Ничтожна и смешна.
— Нет, нет! — Илья вновь дотронулся до руки бывшей примы. — Нет!.. Зачем вы так себя унижаете? Что произошло с вашей душой? Кто вас так унизил? Скажите, и я не пощажу своей жизни. Располагайте мной в любой момент, если я понадоблюсь! Если моя жизнь понадобится — располагайте ею!