Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Доложи, барон Красинский спрашивает.
— Сейчас, момент.
Красинский вышел из машины размять ноги, окинул взглядом спешащих по делу мещан и чиновников, чистильщика сапог почти напротив дома, продавца сладостей, лениво зазывающего возможных покупателей:
— Кому сладости?.. Кому маковые лепешки с медом? Бублики, бублики горячие с ванилью!
Вернулся привратник, с улыбочкой сообщил:
— Сейчас выйдут.
На дорожке от дома появился Константин, в недоумении разводящий руками.
— Вот
— Проезжал мимо, решил заглянуть.
— Открывай ворота, — махнул Кудеяров привратнику.
Автомобиль без Красинского въехал во двор, сам барон облобызался с хозяином.
— Желаете, чтобы я показал вам дом? — пригласил Константин.
— У меня слишком мало времени.
— Тогда, может, посидим на моей любимой скамейке?
— Как прикажете.
Они проследовали в глубь двора, расположились на скамье. Кудеяров заинтригованно посмотрел на визитера.
— Чем обязан, князь?
— Ваш брат дома?
— Нет, уехал. Вы к нему не расположены?
— Я с ним не знаком. — Красинский поправил полы сюртука, уселся поудобнее. — Речь пойдет о мадемуазель Бессмертной.
— С ней что-то приключилось?
— Не исключаю. Она несколько дней тому исчезла.
— Как? — граф был искренне удивлен. — Куда?
— Никто не знает.
— Но ведь у нас намечалось… вы понимаете, о чем я!
— Именно по этой причине я здесь.
Константин шумно выдохнул.
— И что, просто исчезла и никаких следов?
— Абсолютно никаких. Господин Губский в недоумении, велел вот визитировать к вам.
— А в чем я могу помочь?
— Необходимо посетить княжну Брянскую.
— Брянскую? Да я едва с ней знаком! А почему вы не сделаете этого?
— Вам сподручней. Вы ведь были знакомы с мадемуазель, когда она блистала в оперетте!
— Ну и что из этого?
— Меньше будет вопросов, недомолвок. Ефим Львович также так считает.
— А княжна может знать, куда подевалась наша принцесса? Может, она живет у нее припеваючи, а мы здесь навариваем пустую кашу?!
— Вот это и надо выведать, граф, — улыбнулся Красинский.
Тот усмехнулся.
— На кой ляд мне эта княжна и ее дом, от которого все шарахаются, как от чумы?!
— Распоряжение, увы, не мое.
— Понимаю, понимаю, — закивал Константин. — Все отлично понимаю. И когда необходимо все это исполнить?
— Вчера, граф.
— Как это?
— Время совершенно не терпит.
Кудеяров громко рассмеялся, ударил ладонью по коленке гостя.
— Вчера, говорите?!. Весьма удачное выражение. Когда?.. Вчера! Смешно. Необходимо запомнить.
— Запомните, граф, — барон поднялся. — Позвольте откланяться?
— Конечно, барон, если торопитесь! Задерживать не стану. Да и самому необходимо переварить вашу головоломку!
Константин проводил барона до ворот, дождался, когда тот сядет в авто и скроется за поворотом, и тут увидел брата, направляющегося в сторону дома.
— Братец, рад неожиданной встрече. Живем вместе, а встречаемся раз в год.
— Кто это был? — хмуро поинтересовался Петр.
— Знакомый.
— Я его знаю?
— Ты должен знать всех моих приятелей?
— Так знакомый или приятель?
Лицо Константина налилось краской.
— Слушай, Петр… А не пошел бы ты к чертовой матери! Что ты контролируешь, что проверяешь, что вынюхиваешь? Тебе мало твоей жизни?
— Мне моей достаточно, а вот твоя беспокоит день ото дня все серьезнее.
— Знаешь, однажды я тебя возненавижу до такой степени, что просто убью.
— Как бы не случилось наоборот!
— Пошел к чертям!
Константин двинулся в сторону ворот, Петр перехватил его.
— Кто приезжал? — свирепея, повторил он.
— Хорошо, отвечу. Барон Красинский! Тебя это устраивает?
— Он никогда не был вхож в наш дом.
— У него дурная репутация?
— У каждого, с кем ты ведешь свои непонятные разговоры, должна быть дурная репутация.
Кудеяров-младший посмотрел на брата, неожиданно задумчиво и спокойно спросил:
— Послушай… Что тебе от меня нужно?
— Откровенно?
— Да.
Петр взял Константина за лацканы пиджака, привлек к себе.
— ТЫ в одном шаге от пропасти. Остановись, пока не поздно. Мы дворяне. Нам не нужна эта грязь, эти безумцы, которые не ведают, что творят.
— О ком ты?
— Не понимаешь, да?.. Не понимаешь! — Петр еще ближе приблизился к брату. — Тобой уже интересуется полиция! ТЫ — на крючке!
— С чего ты взял?
— Слышал, вижу, знаю! И хочу остановить твое безумие! Не подвергай нашу семью, наш дом, нашу фамилию опасностям!
Константан отодрал пальцы брата от своих лацканов.
— Служишь в полиции осведомителем? — ядовито поинтересовался.
— Что ты сказал? — прошептал тот.
— Выслеживаешь меня, берешь на заметку моих знакомых, сообщаешь об этом полиции?!
— Повтори…
— Ты филер?.. Дешевый филер?.. И сколько тебе платят? Тридцать сребреников?!
Петр развернулся и влепил брату звонкую пощечину.
Константин постоял в ошеломлении, затем сорвался с места, выскочил на улицу и почти бегом поспешил к приближающейся пролетке, которая оказалась свободна.
Корабль был пришвартован в каком-то южном порту. В открытый иллюминатор доносились громкая гортанная речь, чья-то ругань, команды, даже отрывистая музыка. За бортом плескалась голубая океанская гладь, и ничего, кроме нее, находящимся в трюмной каюте видно не было.