Сонные глазки и пижама в лягушечку
Шрифт:
Белфорд опускает стекло.
– Извините, сэр! Что здесь случилось?
– Это Осторожный Насильник. Его поймал парень, который живет в этом доме. Долбанул по башке крокетным молотом, чуть мозги не вышиб.
– Боже правый!
– Ну давай уже, поехали!
Смоки смотрит на «линкольн», знаками приказывает ему развернуться и отъехать. Вы пригибаете голову и сползаете вниз. О боже.
– Но это ошибка! Бедняга вовсе не насильник, он просто… друг этой женщины.
– Тебе-то откуда знать? Даже если он любовник – все равно получил по заслугам.
– Не суди – и не судим будешь…
– Не трахай кого попало – и тебя самого не трахнут. У этих людей нет морали, Белфорд! Поехали
– Но я могу помочь! Я знаю этих людей.
– Не смеши меня! Какой-то безымянный придурок бьет тебя по морде деревянным молотом, а его шлюшка-жена наблюдает, выставив напоказ свое курчавое сокровище, – и это значит, что вы уже закадычные друзья?!
Смоки направляется к вам. Вы пригибаетесь ниже, вызвав озадаченно-подозрительный взгляд Белфорда.
– Если это ошибка, – говорите вы, – они сами разберутся, ничего страшного. А вот если ты сию минуту не отъедешь, я очень сильно разозлюсь.
Белфорд разочарованно включает заднюю, сдает в боковой переулок и разворачивается. Вы распрямляетесь и посылаете Смоки воздушный поцелуй. Непонятно, узнал он вас или нет, но взгляд его кажется весьма тяжелым. Вы хихикаете. Однако Белфорду не до смеха. Он смятен, обеспокоен и всю дорогу молчит.
– Все, приехали, – сухо сообщает он, затормозив у подъезда. – Хочешь подняться в квартиру?
– Послушай, извини, что я рассердилась… Просто не понимаю: почему ты считаешь, что должен нянчиться с каждым встречным неудачником?
– Это мой христианский долг, Гвен. Те, кому Бог дал больше, обязаны помогать слабым!
– Да, конечно, это очень мило, но… В общем, я познакомилась с одним… э-э… джентльменом, который так не думает. По его словам, чем больше общество заботится о нуждах наименьшего общего знаменателя, тем глубже оно увязает в трясине посредственности. Если же, наоборот, мы поддержим самых ярких, талантливых и работоспособных, то у них появятся средства для решения наших проблем, для поднятия культуры на новый уровень, и в результате количество неудачников уменьшится, и человечество устремится вверх по эволюционной лестнице, избавившись от ненужного балласта. По его словам, благодетели вроде тебя плодят нищих и бездельников, потакая их слабостям. Каждый человек должен сам определять свою жизнь и отвечать за последствия решений.
Белфорд фыркает:
– Ему легко говорить! Наверное, какой-нибудь привилегированный тепличный брокер, которому никогда не доводилось…
– Он был аутичным ребенком, а теперь у него рак.
– О господи! Мне очень жаль.
– Ну знаешь, каждый может пожаловаться на тяжелую судьбу. А он никогда не жалуется, не покоряется судьбе.
– Что ж, похвально. Хорошо иметь бойцовский характер.
– Да он вовсе не боец! Скорее искатель приключений. Он не атакует, а увлекается; не защищается, а расширяет кругозор; не разрушает, а изменяется; не отвергает, а исследует… ну, в общем, ты понял.
(Эко же вас разобрало, Гвендолин!)
Белфорд слушает внимательно, по его широкому честному лицу гуляют морщины сомнения.
– Похоже, этот мистер Искатель Приключений здорово на тебя повлиял. Хотелось бы мне с ним встретиться.
– Завтра утром, в шесть утра, он покинет страну.
Белфорд не может скрыть облегчения.
– Что ж, его не в чем упрекнуть. Американское здравоохранение сейчас далеко не в лучшей форме. Однако, при всем уважении, я бы ему возразил. Многие несчастные в наших гетто и на улицах просто не способны нести ответственность за свои жизни. Даже те, кто физически здоров, страдают от духовного разложения. Они не могут исследовать разные возможности, ибо даже не знают об их существовании. Им никто никогда не рассказывал о таких вещах, как внутренний
– Ты можешь их любить до посинения, Белфорд, но им будет мало. И ты это прекрасно знаешь! Не важно, как сильно тебя любят другие; ты никогда не будешь себя уважать, если не научишься нести ответственность за собственные поступки, а этого не произойдет, пока ты не перестанешь обвинять в своих бедах и недостатках весь белый свет, родителей, общество, пол, национальность, Сатану, кого там еще… Рано или поздно каждый человек…
Белфорд терпеливо ждет продолжения. Но вы внезапно осознаете, что говорите как второй Даймонд, хотя сами едва ли можете служить блестящим образцом ответственного поведения. И резко меняете тему:
– Наверняка обезьяна уже проснулась.
На самом деле Андрэ, как выясняется, еще спит. Улучив момент, когда Белфорд уходит на кухню, чтобы напиться воды, вы несколько раз сильно пинаете клетку, пока животное не начинает ворочаться. В обычных обстоятельствах не обошлось бы без дикого визга, но сегодня обезьяна просто смотрит на вас, как Мона Лиза. Тот факт, что брови среднего человека состоят из 550 волосков (на 550 больше, чем у средней макаки), вызывает у вас чувство видового превосходства, однако вы это чувство неплохо скрываете и даже улыбаетесь заговорщически, словно в знак того, что лишь у вас двоих есть правильное либретто.
– Просыпайся, топ ami. Пора повеселиться! Луна светит ярко, прямо как топаз, который ты тиснул у маркиза де Как-ero-там в Монте-Карло. Ты должен ее увидеть, топ ami. У нее цвет бананового эскимо.
01:40
Аптечная клизма системы «сделай сам» изготовлена фирмой «Флот» из Линчберга, штат Виргиния, и стоит один доллар двадцать пять центов. Это одноразовая штуковина, похожая на приспособление для заделки щелей в камине, или для конопачения лодок, или для украшения торта. Она состоит из мягкой пластиковой бутылки, которую нужно держать в руке, и наконечника с предохранительным клапаном – для «регулировки потока и предотвращения обратного выброса». Бутылка содержит девятнадцать миллиграммов одноосновного фосфата натрия и семь миллиграммов двухосновного солевого раствора. Этикетка предостерегает: «Перед введением ректального наконечника снимите защитный оранжевый колпачок». Инструкция довольно простая, думаете вы, но потом вспоминаете, что пятьдесят процентов населения Америки полуграмотно. «А, ч-черт! Больно!» – «Так тебе и надо, дурак! Будешь знать, как бросать школу!»
Во всем огромном Сиэтле есть только одна круглосуточная аптека, и в ней продается единственный вид клизмы – эта одноразовая бутыль. Белфорд так и предполагал. В наши дни, сказал он, чтобы купить старомодную резиновую клизму с трубочкой, нужно ехать на медицинский склад. Он также сообщил, что, согласно журналу «Природа», честь изобретения клизмы принадлежит южноамериканским индейцам, которые использовали ее для анального введения галлюциногенных веществ. Каких-нибудь два дня назад эти бесполезные исторические сведения вызвали бы лишь отвращение, однако теперь вы вспоминаете Ларри Даймонда – тоже, признаться, не без отвращения, ибо информация о клизме исходит от Бел форда Данна, чей дрессированный лютеранско-риэлторский мозг трудно заподозрить в хранении мерзостных фактов. Неужели на свете уже не осталось невинных умов? Что еще можно почерпнуть из старых журналов, разложенных на столике в парикмахерской? Инструкции, как лизать лягушек?