Сооруди себе рыжий парик
Шрифт:
Мои колени начали дрожать. Я забыл о своей работе и закурил сигарету. Только теперь, когда тяжесть спала с меня, я понял, сколь ужасен был этот груз. Я не убивал полицейского. Если нас найдут, мне смогут предъявить обвинение в том, что я только ударил его по голове. Конечно, еще оставалось дело «Дианы Джеймс», но убил ее не я, а Маделина. И «Диана Джеймс» не была полицейским.
— Он все еще без сознания? — спросил я.
— Да. Но врачи считают, что он скоро придет в себя.
— В этом деле есть только одна закавыка, — сказал я. — Он мог узнать вас.
— Да, — беззаботно согласилась она. — Но они, видимо, и без этого убеждены, что я там была. Дело ничуть не изменится, если он это подтвердит.
В этот момент мне следовало бы кое-что сообразить, однако я ничего не понял. Видно, должна была крыша свалиться на голову, чтобы до меня дошло, почему известие о помощнике шерифа привело ее в такое хорошее настроение.
— Ну, начинайте, — сказала она. — Я жду не дождусь, когда меня превратят в Сузи Мамбли.
Она села, выпрямившись на стуле, и смотрела на меня. Я достал из кармана ножницы, сходил в ванную за полотенцем и накинул его ей на плечи.
— Держите его крепко, — сказал я.
Она обернула его вокруг шеи.
— Вы ужасно разукрасите меня, — сказала она, — по это ничего. Самое главное, что мы приступаем к делу. Надо подстричь мне волосы, покрасить их и сделать завивку. Как только у меня достаточно загорит лицо, я смогу пойти в парикмахерскую и привести в порядок свою прическу. Я скажу, что была в Южной Америке, и буду жаловаться на тамошних ужасных парикмахеров.
— Хорошая идея, — заметил я.
Проведя по волосам расческой, я принялся стричь их. Через некоторое время я отступил и посмотрел на свою работу.
Она выглядела ужасно, словно голова попала под косилку.
— Дайте мне посмотреть, — сказала она и пошла к зеркалу в ванной.
Я ожидал бури, однако она только вздохнула и покачала головой.
— Послушайте, если вы мечтаете стать парикмахером…
— Подождите, я еще не кончил.
— Знаете, что вы делаете не так, как нужно? — сказала она. — Вы не должны стричь прямо. Расческу нужно держать наклонно и отстригать пряди волос между зубьями расчески.
Я попытался выполнить ее указания и постепенно выправил полученные неровности. Все же, когда я закончил, голова получилась клокастая.
— Ужасно, — сказал я, — по это имеет и свои хорошие стороны. Теперь вы лишь отдаленно напоминаете миссис Батлер на фотографии.
Выйдя из комнаты, я взял пузырек с красящим раствором и подал ей.
— Посмотрим, какая вы будете рыжая.
Пока она наносила раствор на волосы, я вычистил ковер, завернул в газету отрезанные волосы и выбросил в мусоропровод.
Мы уничтожили Маделину Батлер. Это была моя идея, и я приобрел все необходимое для этого… То, что она сейчас делала, — ее часть пути. Если ей это удастся, то больше не будет существовать Маделины Батлер, которую разыскивает полиция.
Была половина третьего. Я включил приемник и нашел станцию, передающую новости, но, однако, ничего об этом деле не сказали. Я подумал, не солгала ли она мне. Ну, это обязательно будет в вечерних выпусках.
Она вышла из ванной. Волосы она вымыла шампунем и вытирала их полотенцем. Они были спутаны и торчали во все стороны. Но цвет их не изменился.
— Они такого же цвета, как и раньше, — заметил я.
— Потому что мокрые. Посмотрим, когда они высохнут.
Она подняла жалюзи, села на ковер и снова принялась вытирать голову. Через несколько минут она отбросила полотенце и провела рукой по волосам.
— Можно мне еще выпить? — промурлыкала она, глядя на меня.
— Еще не наелись этим снадобьем? — спросил я.
— Это неплохая диета, — ответила она.
Я пошел в кухню и налил ей. Когда я подал ей бокал, она посмотрела на меня полузакрытыми глазами и горячим шепотом произнесла:
— Спасибо, дорогой.
Она была похожа на хризантему, но как дьявольски она была хороша, особенно в пижаме.
— Пробуете стать Сузи? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Как у меня получается?
— Неплохо, если вы будете и вести себя, как она.
— Что вы хотите этим сказать?
Я склонился над ней и погладил ее по голове.
— Ну, а действительно ли хороша Сузи, следует испытать в постели. Я бы с удовольствием занялся этим.
В ее глазах появился холодный блеск.
— Ваша вульгарность просто отвратительна. Может быть, уберете руку?
— Вы выпадаете из роли. Это уже не Сузи.
Я не отнял руки, а погладил ее ниже. Это была не пористая резина.
— Нет, — сказала она, — вот это Сузи, — и дала мне пощечину.
Я схватил ее за руки.
— Не привыкайте к такому поведению, — предупредил я. — Иначе я могу стать очень неприятным.
В ее глазах не было страха.
— Скажу вам прямо. Иногда вы производите впечатление интеллигентного человека, но затем снова позволяете себе хамские выходки.
— Не делайте из этого государственного преступления, — возразил я. — Это не так существенно. Поскольку нам придется пробыть так долго вместе, я считаю, что неплохо было бы немного приятнее проводить время. Но это не обязательно. Главное, в конце концов, деньги.
— Вы такой чувствительный человек?
Я встал.
— Бэби, там, где я вырос, 120 тысяч долларов ценятся выше всяких чувств.