Соперница демона
Шрифт:
Вместо того, чтобы отвечать, брюнет поманил Саманту за собой к дому. Ногти на его руке оказались длинными и острыми. Когда, проходя мимо, он задел ими бордюр фонтана, на мраморе остались царапины.
– А в поместье кроме вас кто-нибудь живет? – Саманте показалось странным, что свет не горит ни в одном из многочисленных окон. Фасад был темным. Светились лишь черепичные башенки, будто внутри них обитали огненные феи.
– У меня большая община.
– То есть семья?
– Угу, – брюнет кивнул.
Саманта вошла за ним в просторный холл. В доме царила кромешная
– Потуши! – потребовал брюнет. – Темноту не стоит освещать огнем. Ты созовешь огневиц с чердаков, а они жгучие!
– В отличие от вас я не обладаю даром видеть в темноте, – съязвила Саманта. – Мне нужно немного света.
Брюнет проворчал что-то себе под нос, но тушить лучину не стал. Почему-то его ворчание показалось Саманте похожим на рычание. У растрепанного парня был хищный вид, будто он только что охотился на волков и сумел задрать их голыми руками. Наверное, дворяне, живущие в глуши, одичали, сделала вывод Саманта. Хорошо, что она с родителями до такого состояния еще не дошла. Вероятно, потому что рядом находилась большая деревня. А местное имение стоит далеко от населенных пунктов. Его хозяева находятся в изоляции. Большая дорога рядом пустынна. За дни езды по ней Саманте не повстречалось ни одного экипажа и ни одного всадника.
В свете лучины стали видны глубокие царапины на стенах и картинах. Такие же царапины испещряли пол.
– Наверное, здесь танцевали волки! – пошутила Саманта
– Да, был бал, – хмыкнул брюнет.
Должно быть, он не понял, что она шутит. Как волки могли дать бал? Лишь волки или медведи могли так исцарапать твердый мраморный пол. Люди в туфлях и даже босиком на такое не способны.
Царапины тянулись по перилам лестниц, по ступеням, по колоннам. Что тут только стряслось? Может, на поместье напали волки оборотни? Некоторые окна были разбиты или забраны свинцовыми ставнями.
Саманта потрогала гобелен, который превратился в обрывки. Его точно искромсали чьи-то когти. Ножами или ножницами так неровно никто не режет.
– Вам тут требуется ремонт, – Саманта обнаружила, что шпалеры отлетают, а рамы картин трескаются.
– Ремонт? – брюнет так пренебрежительно хмыкнул, что Саманта заткнулась. Неужели он не знает, что такое ремонт?
Пусть спутник молчит. Не хочет поддерживать светскую беседу и не надо. Не важно, что поместье рассыпается. Главное, чтобы у повара нашлось хоть что-то на ужин. Если тут, конечно, есть повар. Хоть какая-то еда тут должна быть.
Спутник привел Саманту в просторный зал на втором этаже. Тут собралось много народу. Человек тринадцать. Саманта для надежности пересчитала их. Да, их ровно тринадцать. Ну, и совпадение! Как раз это число ей не нравилось с тех пор, как ее им прокляли.
– Ужин прибыл! – объявил брюнет во всеуслышание.
Саманта смутилась. Наверное, он хотел сказать, что привел ее на ужин. Обычно люди идут на ужин сами, а не ужин прибывает к ним. Красивая брюнетка в ярко-красном
– Обычно за ужином приходится бегать по лесам самим, а тут вдруг ужин пришел к нам! – обрадовалась она. – За твоей спиной не привидение, Тьен?
Наверное, Тьеном звали е спутника. Саманта выступила вперед.
– Ручаюсь, что я не привидение! – с вызовом сказала она. – Я живая! А вас часто осаждают призраки?
Брюнетка деланно рассмеялась. Она была самым красивым, что обнаружилось в поместье. Ее роскошное платье смотрелось неуместно посреди рваных гобеленов и исцарапанных кресел. Все остальные, хоть и были одеты в дорогие камзолы, а вид у них был неряшливым, как у Тьена.
– Я Джессика, – представилась брюнетка. Хоть она говорила и двигалась, а казалось, что она неживая фарфоровая кукла в шелковом бальном платье. В ее черных волосах, уложенных в затейливую плетенку, сверкала бриллиантовая диадема.
Саманта огляделась. Кроме Джессики все присутствующие были мужчинами. Представляться по именам они все не спешили. Это невежливо! Вероятно, стоит проявить встречную невежливость.
– Ты немая? – удивилась Джессика.
– Я леди Саманта, – буркнула гостья, но свое полное имя называть не стала. Наверное, инстинкт предосторожности сработал. Вдруг здесь поместье благородных разбойников.
– Как мило! – Джессика широко улыбнулась. Ее жемчужно-белые зубы оказались очень острыми. Передние резцы напоминали клыки. – Проходи! Садись рядом со мной! Не стоит стоять столбом на пороге. Это невежливо!
Все, кроме Джессики, вели себя невежливо, но Саманта промолчала. На низком чайном столике перед Джессикой ужина не было. Зато стоял битый чайный сервиз, и лежали горкой какие-то сверкающие предметы. Из единственной целой чашки Джессика пила чай. У чая был такой густой красный цвет, что Саманта бы от него отказалась, но ей и не предложили. Пирожных или печенья к чаю не подвали.
– А у вас на кухне не найдется хлеба и сыра? – преодолев гордость, спросила она. Ей очень хотелось есть, а продукты в корзинке для пикника, которую она везла с собой, закончились.
– Хлеб и сыр это крестьянская еда, – отозвался высокий статный мужчина, стоявший за креслом Джессики.
– Тогда не найдется ли у вас более изысканной еды?
– Чего бы ты хотела? – Джессика заставила Саманту сесть рядом с собой и начала ощупывать девушку, будто курочку, которую нужно ощипать перед тем, как приготовить.
– Я бы хотела паштет, блинчики с вареньем из розовых лепестков, клецки или голубцы. А может творожный пирог? – Саманта перечисляла все любимые блюда, но на местной кухне ничего подобного не было. Общество Джессики и Тьена не ело ни творога, ни вареных яиц, ни овощных салатов, ни супов, ни даже десертов.
– Так что вы вообще едите? – удивилась девушка.
– Только самые лакомые и изысканные блюда, – загадочно улыбнулась Джессика.
Наверное, о рыбных деликатесах не стоит даже спрашивать. Если фонтан в саду засох, то и пруды на территории поместья давно высохли. Рыбу ловить негде.