Соперницы
Шрифт:
Благодаря глухоте Барбара развила в себе внутреннее чутье, позволяющее угадывать, как относятся к ней разные люди. Но и это не помогало, когда требовалось услышать хотя бы обрывки разговоров, чтобы собрать их в единое целое.
Есть единственный шанс узнать то, что она хочет, — это очередной момент истины. И этот момент, как понимала Барбара, может наступить, только если она сама приблизит его. Но это — тоже страшно, Барбара знала, что правда жестока и может в корне изменить всю жизнь человека. А разве она не стремится к этому? Разве не хочет перенестись в фермерский коттедж
При свете дня она понимала, что порочна. И не только потому, что воображала себя с Майклом, но и из-за мыслей, неизменно приходящих на смену этой картине. Если бы мечты стали явью, то все ее ночные желания исполнились бы. А сегодня, когда гроб опускали в могилу, тайные мысли посмели выползти на свет божий, и Барбара ощутила физическую дурноту от того, что с нечеловеческой силой пожелала, чтобы в этом гробу покоилась ее тетя Констанция, а не миссис Беншем.
Гарри Беншем редко вызывал мисс Бригмор к себе. Если он хотел поговорить с ней, то поднимался на «детский» этаж, где ее всегда можно было найти. Но в это утро он послал за ней.
Брукс передал Армстронгу, что хозяин хочет видеть гувернантку. Армстронг донес это до сведения Эмерсона, второго лакея, который спустился на первый этаж, где встретил Дженни Дринг, главную горничную, и передал послание ей.
Мисс Бригмор была в своей гостиной. Она только что сняла пальто и шляпку и пыталась как можно более спокойно оценить ситуацию, возникшую в доме.
После похорон минуло семь дней. И за все годы, проведенные мисс Бригмор в поместье, ей не довелось испытать такого негодования, как за прошедшую неделю. Предсказание Матильды сбывалось.
Миссис Тэлбот действительно пристала к Гарри, как кровожадная пиявка. Эта женщина была невозможна, неотесана (причем до такой степени, что мисс Бригмор жалела, что когда-то применяла это определение по отношению к Матильде), и в то же время вела себя с претензией на изысканность. Ее акцент, манера говорить и держаться могли бы просто смешить мисс Бригмор, если бы не вызвали в ней такое презрение. По меткому выражению Матильды, миссис Тэлбот самое место было на помойке. Но больше всего мисс Бригмор расстраивало то, что мистер Беншем совсем не возражал против присутствия своей кузины, более того, иногда казался даже благодарным ей за заботу.
Одно было ясно, как день — сама мисс Бригмор ни за что не останется в этом доме, если кузина Гарри станет хозяйкой. Хоть она пообещала Матильде, что попытается воздействовать на ее мужа и удержать его от близких отношений с кузиной, становилось ясным — это невозможно. Гарри Беншем — человек, не поддающийся никакому влиянию, имеющий свое собственное
Получив приглашение, она спустилась по лестнице и прошла через холл в библиотеку. С каменным выражением лица, она открыла двери и сразу же услышала визгливый голос Флорри Тэлбот:
— А, вот и вы! Думала, вы уж никогда не появитесь, дорогая. Я только что говорила Гарри, что дом надо закрыть на зиму, как все делают, у него ведь есть дом в городе. Верно, Гарри? — она повернула свою круглощекую, свежую физиономию к Гарри, стоящему у камина. Он ничего не ответил, и Флорри продолжала: — Так вот, я ему и говорю, как бы хорошо вы ни справлялись, это слишком трудно для одного человека, несправедливо, верно, дорогая? Тем более что вы уже не такая молодая и бойкая, как раньше. А еще…
— Флорри! — Гарри произнес это спокойным тоном, который, хотя и подразумевал приказание помолчать, но прозвучал без раздражения, так он, будучи в хорошем настроении, обратился бы к Матильде.
— Ну, я просто говорю, все выясняю, Гарри. У тебя и так забот полон рот и с фабрикой, и с прочим, чтобы еще думать о домах, большие они, маленькие или средние.
Гарри сделал еще одну попытку прервать свою кузину.
— Пойди, посмотри, готова ли Кэти, — попросил он.
Миссис Тэлбот не предприняла никакой попытки подняться с кресла, и только слащавая улыбка сползла с ее пухлого лица, а круглые голубые глаза блеснули сталью.
Тон Гарри переменился. С характерной для него грубоватостью он прямо заявил:
— Я хочу поговорить с Бриджи наедине. Займись своими делами, и хватит болтать.
Миссис Тэлбот как можно медленнее подняла свое грузное тело, всем своим видом демонстрируя негодование. Затем остановилась, чтобы поправить черные ленты на проволочном, обтянутом материалом шестидюймовом корсаже, который поддерживал обширную талию, и, наконец, величественно выплыла из комнаты, с треском захлопнув дверь.
Гарри посмотрел на мисс Бригмор, и, качая головой, проговорил:
— У нее добрые намерения, знаешь, я тут думал последние дни, наверное, она права. Зачем мне теперь два дома? Но я спрашивал сам себя, если с одним надо расстаться, то с каким из них мне было бы расстаться легче? Должен признаться, что с манчестерским.
Он осклабился, но это была не улыбка, а, скорее, насмешка над самим собой. Гарри стоял спиной к огромному пустому камину и потирал поясницу, как часто делал, когда в камине горел огонь. Подняв голову, он медленно обвел взглядом комнату.
— Забавно, как прирастаешь к месту, — признался он. — Вот здесь, например, ты чужак, незваный гость, и все же тут распоряжаешься, потому что имеешь деньги и считаешь, что можешь купить все… Но нет, этому дому нужны не деньги, ему требуется что-то другое. — Взглянув на мисс Бригмор, Гарри продолжал: — Я хотел здесь поселиться. Матильда вернулась бы в город еще много лет назад, позволь я ей. Но я сказал, что это — лучшее место для того, чтобы растить детей. И думаю, был прав. Как считаешь?