Соперники
Шрифт:
Фокленд. Нет-нет-нет, я вовсе не огорчен тем, что она счастлива… Нет-нет, я радуюсь этому… Я совсем не желаю, чтобы она была печальна или больна… Но все же… нежное сердце проявилось бы в выборе песни. Она могла бы быть умеренно здоровой и грустно-веселой. Но ведь она и танцевала, наверно?
Акр (капитану).Что этот господин говорит о танцах?
Капитан. Он говорит, что дама, о которой идет речь, танцует так же хорошо, как и поет.
Акр. И как еще танцует! На последнем балу, во время скачек…
Фокленд. Ад и все дьяволы! Вот видишь,
Капитан. Ради бога, Фокленд, не будь смешон. Ну, допустим, она танцевала. Что из этого? Надо же в обществе подчиняться установленным правилам.
Фокленд. Хорошо, хорошо, я сдержу себя. Может быть, она танцевала только из приличия; вам, вероятно, понравилось, как она танцует менуэт?
Акр. И менуэт, конечно, но я-то вспоминал о том, как она танцует контрданс. Какая ловкость, какая живость!
Фокленд. Прости ей бог! Ты и это будешь защищать, Абсолют? Ну что же ты молчишь? Контрдансы, джиги, шотландские пляски? Неужели ты станешь меня упрекать?… Менуэт я еще простил бы. Но контрданс? О демоны! Если бы еще это было фигурой в котильоне, я не стал бы возражать. Но отплясывать целый вечер, как обезьяна на веревочке! Проходить сквозь строй влюбленных молокососов, чтобы они ее хватали руками… Выделывать всякие па, как лошадь в цирке!.. О Джек! Нет, истинно скромная, целомудренная женщина может только с одним человеком в мире танцевать контрданс, и то, если остальные пары – ее тетушки и дядюшки.
Капитан. Уж лучше бабушки и дедушки.
Фокленд. Да ведь если среди танцующих есть хоть один испорченный человек, зараза распространяется немедленно. пульс начинает биться в такт сладострастным движениям джиги, трепетное, распаленное дыхание наполняет самый воздух, атмосфера пронизана любовью, как электричеством, и каждая любовная искра передается в цепи, от одного к другому… Прости, я уйду! Мне не по себе, и этот проклятый олух подметил это. (Хочет уйти.)
Капитан. Подожди, Фокленд, ты забыл поблагодарить мистера Акра за его добрые сообщения.
Фокленд. К черту добрые сообщения! (Уходит.)
Капитан. Ха-ха-ха, бедный Фокленд! А ведь только что «ничто в мире не могло ему доставить ни минуты тревоги».
Акр. Кажется, этому джентльмену не очень понравилось, что я хвалил его невесту?
Капитан. Чуточку приревновал, Боб!
Акр. Да не может быть! Ко мне приревновал? Ха-ха-ха! Ну и шутник же ты!
Капитан. Что же в этом удивительного, Боб? Позволь мне тебе сказать, что твоя живость и любезные манеры, наверно, не мало бед натворят и среди здешних девиц!
Акр. Ха-ха-ха… Ты шутишь!.. Ха-ха-ха… Бед натворят? Но ты же знаешь, я себе не принадлежу. Моя драгоценная Лидия полностью мною завладела. В деревне она видеть меня не могла, потому что я очень уж плохо одевался, но,
Капитан. Вот как!
Акр. Да. И хотя на висках у меня кудри не совсем еще в порядке, зато сзади все прекрасно.
Капитан. О, да ты отполируешься быстро, не сомневаюсь в этом.
Акр. Я выполню все, что задумал, и тогда, если только я разыщу этого поручика Беверлея, клянусь курками и собачками, я покажу ему, кто я таков.
Капитан. Ты говоришь, как истинный мужчина! Но, Боб, я замечаю, у тебя какие-то новые выражения?
Акр. Ха-ха-ха-ха! Ты заметил? Очень изысканно, не правда ли? Но это не я придумал. Есть у нас один командир ополчения, ученейший человек, так вот он говорит, что в обыкновенной божбе нет никакого шика, и разве только почтенный возраст придает ей известную респектабельность. Древние, говорит он, всегда разнообразили свои клятвы, смотря по обстоятельствам: клялись то Юпитером, то Венерой, то Марсом, то Вакхом, то Палладой. И майор говорит, что если мы хотим божиться прилично, то клятвы должны согласоваться с нашими настроениями, быть, так сказать, эхом наших чувств; это мы называем божбой со значением, или сентиментальной божбой. Ха-ха-ха! Не правда ли, изящно?
Капитан. Очень изящно, а главное – ново, и я уверен, что это быстро пойдет в ход и заменит прежнюю божбу.
Акр. Да-да, самые лучшие выражения в конце концов устаревают. Все эти «черт побери» отжили свой век!
Входит Фэг.
Фэг. Господин капитан, к вам пришли. Прикажете проводить в гостиную?
Капитан. Можешь.
Акр. Ну, мне пора.
Капитан. Да подожди. Кто там такой?
Фэг. Ваш батюшка, господин капитан.
Капитан. Болван! Что ж ты сразу не попросил его сюда?
Фэг уходит.
Акр. Я помешаю тебе, у тебя будут разговоры с сэром Энтони. А я жду известий от миссис Малапроп и к тому же назначил свидание моему милейшему другу сэру Люциусу О'Триггеру. До свидания, Джек! Давай встретимся вечером, и ты выпьешь со мной не один бокал за здоровье моей маленькой Лидии!
Капитан. От всего сердца.
Акр уходит.
Ну-с, приготовимся к отеческим поучениям. Надеюсь, он не знает, что привело меня сюда!.. Жаль, жаль, что подагра не успела задержать его в Девоншире.
Входит сэр Энтони.
Сэр, как я рад видеть вас здесь, как вы прекрасно выглядите: ваш внезапный приезд в Бат заставил меня испугаться за ваше здоровье.
Сэр Энтони. Воображаю, как ты испугался, Джек! Ты что же это, вербовкой здесь занимаешься?
Капитан. Да, батюшка, по долгу службы.
Сэр Энтони. Во всяком случае, я очень рад тебя видеть, Джек, хоть и никак не ожидал этого. А я как раз собирался тебе писать по одному поводу. Поразмыслил я, Джек, что я старею, хвораю и, верно, не долго буду тебя стеснять своим присутствием.