Сопротивление бесполезно
Шрифт:
— Я не старый!
— Не перебивай! — ласкающей руке превратиться в карающую — дело секунды. Подзатыльник получился качественный, с оттяжкой. — Даже опытные и вроде бы достаточно молодые рабы могут надоесть, а желание нового — одна из особенностей людей. Когда власть и выбор безграничны, на многое смотришь иначе. Так вот, о чём я? Ты очень старательный. Порой чрезмерно даже. Потом, отдельно от Вадика, мы с тобой обсудим некоторые нюансы.
Вадик тут же скорчил обиженную мордашку, но промолчал. И правильно. Какая же это будет игра, если все досконально будут знать не только свои роли, но и чужие?
— По времени… Думаю, встанем и позавтракаем, потом пару часов на настройку и придание антуража игровой, и можно будет начинать. Так что брысь спать! Детали обсудим завтра.
И мои мальчики с унылыми вздохами поднялись, пожелали спокойной ночи и потопали в свои комнаты. Надеюсь, сны у них будут красочными, всё же воображение у нижних живое.
Вадик с утра встал разбитым и в тоже время взбудораженным. Первое, потому что почти не спал, гадая, что же будет с ними делать Лира, второе — как следствие этих самых гаданий. В одном он был уверен: сегодня мечта, чтобы Верхняя поимела его страпоном, станет реальностью. Волнительно и страшно одновременно.
В коридоре столкнулся с таким же взъерошенным и помятым Олегом, выползшим из игровой. Да уж, ему в окружении девайсов наверняка спалось и того круче. Они переглянулись, одинаково хмыкнули друг другу и криво улыбнулись. Олег зевнул во всю пасть и почесал затылок.
— Пошли, что ли, кофе выпьем. Мозги прочистит. И будем дожидаться, когда наша спящая красавица проснётся и обрисует детали.
Вопрос был глупым, предсказуемым и банальным, но Вадик не смог удержаться.
— Как думаешь, что нам предстоит?
Олег оскалил зубы в типа улыбке.
— Забыл? Русским языком же было сказано: тебе бояться и подчиняться, чтобы не сделали бо-бо, а мне следить, чтобы ты всё это делал с максимальным почтением к госпоже. Правда, её слова про подготовку изнутри… Ммм… — придурочный братец поиграл бровями, но в тоне слышалась скорее озабоченность. — Вдруг таки прикажет тебя поиметь в воспитательных целях, малыш?
Вадик фыркнул и показал язык.
— Обломись, придурок! Мой зад она тебе точно не отдаст, для себя приберегла.
В конце концов, есть же их список. А в том, что леди будет строго соблюдать договорённости, он не сомневался.
— Ой, какие мы нежные! Ладно, пошли завтракать, цветуёк-ромашка.
Олег коварно зажал его шею локтевым захватом и растрепал волосы свободной рукой. Вадик вывернулся, ткнув невозможного старшего куда-то под рёбра, от чего тот охнул и тут же отпустил, поднимая одну руку, а второй потирая ушибленное место. В общем, нормальное такое утро.
Кофе пришёлся как нельзя кстати, потом Олег священнодействовал с завтраком, а Вадик тихонько сбегал на второй этаж, коварно приоткрыв дверь в спальню Лиры — будить, конечно, нельзя, но ведь никто не будет виноват, если Верхняя сама проснётся? От божественных запахов. Да и времени уже почти пол-одиннадцатого.
Лира, разумеется, проснулась. Вадим успел спуститься и начать помогать брату, когда их сонно моргающая и удивительно при этом хорошенькая леди зашла в кухню, принюхиваясь и улыбаясь. В непрозрачном, но достаточно завлекательном своими вырезами
Леди поцеловала их по очереди — его первым! — и с королевским видом уселась во главе стола. Ни дать, ни взять: правительница, перед которой хотелось преклонить колени. Но им с Олегом указали на места за столом. Правда, потом, с лукавым видом, приказали спрятать руки за спины. И начали кормить собственноручно. Когда с вилки, а когда и пальцами, позволяя слизывать остатки еды с кожи. Даже если и слизывать-то, собственно, было нечего, но сам факт! От впечатлений немного кружилась голова, а от мыслей, что же последует дальше, в паху всё больше ломило.
Когда завтрак закончился, Лира поманила Вадика пальцем и пошла в игровую. Волнение поднялось в душе против воли, хотя, казалось бы, ну что такого-то? В горле пересохло, а когда Лира села на кровать, он подошёл и встал перед ней на колени. Первейшая заповедь саба, как по нему: если не знаешь, как себя вести и чего ждать — принимай позу покорности, не ошибёшься. Вот и леди улыбнулась и погладила его по щеке.
— Какой ты у меня умница с утра. Что, ночка выдалась весёлая?
Ещё и издевается! Вадик молча кивнул, отводя взгляд. Вот как так можно чувствовать? Вроде и бесишься от происходящего, от того, что твоим телом играют, как куклой, а с другой стороны то же самое безумно заводит.
— Ничего, солнышко, зато потом вас обоих ждёт награда. Итак, — леди подцепила пальцами его подбородок, заставляя поднять лицо и посмотреть в глаза, — как уже говорила, твоя задача: отыграть очень напуганного и очень послушного раба-новичка. С Ёжиком можешь даже поначалу попытаться поспорить или побороться — он же такой же раб, как ты. Но не слишком активно, всё же должно быть понимание, что он у меня старожил и его слово весит больше твоего. Ну и будь готов, что действовать он в этом случае будет соответственно, жёстко. Заметь, у него будет карт-бланш на любые меры.
Вадик вздрогнул и взволнованно всмотрелся в глаза Верхней. Любые? Та показательно нахмурилась и построжела.
— Дик, радость моя, разве я когда-нибудь давала вам повод усомниться в соблюдении табу? Любые не запрещённые списком меры, разумеется. После игры получишь за свои необоснованные сомнения. Дальше… А собственно и всё. Остальное узнаешь по ходу. О, вот ещё! — Лира сорвалась с места в сторону полок и, немного покопавшись там, вернулась с кожаным ошейником. Не чисто номинальная полоска, но и не воротник от челюсти до ключиц. Такой себе, средний ошейник. — Как же раб, и без ошейника?
Посмеиваясь, леди застегнула на его шее девайс. И не сказать, что туго, но дышать почему-то стало тяжелее, а вот член, зараза, в очередной раз заинтересованно дёрнулся. Однако всё это меркло перед расфокусированным, каким-то зачарованным взглядом, которым леди провожала свой палец, скользящий по кромке грубой неживой кожи и слегка задевающий при этом кожу живую. Аж мурашки по хребту.
А потом она продела этот палец в кольцо и резко притянула к себе, впиваясь в его губы жадным поцелуем. Требовательным, крышесносным.