Сопротивление
Шрифт:
— Дело в том, что меня начинает грызть сомнения по этому поводу.
Он кивает и смотрит вниз на наши сплетённые руки.
— Понимаю.
— Это не сделка. Мы согласились. Всё понятно и работает. Но когда ты подобрал меня сегодня… — я сжимаю губы вместе и смотрю на сверкающую линию горизонта на чёрном фоне. — Я хотела окунуться в твои объятья. Хотела отдать тебе мои тело и душу. Послать к чёрту всех остальных. Умолять тебя согласиться. Но в то же время я хотела бежать в другую сторону и принять дозу. Позвонить Эрлу, Аманде. Трахать всё, что
— Я могу достать тебе его.
— Можешь, но не достанешь.
— Никогда.
— Почему мы вообще зашли так далеко?
Он смеётся про себя, а затем снова опускает глаза на мою руку.
— Ты… — он смотрит на меня. В глазах появляется блеск от свечей с одной стороны и от заходящего солнца с другой. — Я не ревнивый человек. Потому что видел слишком много. А ты… Передо мной всегда стоит выбор: быть с тобой, но владеть тобой.
— Я знаю, и…
Он обрывает меня, кладя палец на мои губы.
— Ты сделала для меня кое-что. Я всё ещё дышал, но уже был в отчаянии. И тут ты появляешься перед моим автомобилем, — он качает головой. — Ты снова вдохнула в меня жизнь. Дала мне надежду на то, что не всё на этой грёбаной планете — дерьмо. Ты позволила мне пользоваться собой ради меня. Мне было необходимо это. Ты была нужна, а теперь всё изменилось. Нас можно было бы назвать сумасшедшими, если бы мы сделали вид, что всё так же, как это было два месяца назад.
Я знаю, о чём он просит. Хочу сесть, чтобы облегчить боль в моём сердце, которая расползается по всему телу, но боюсь пошевелиться.
— Ты хочешь сделать это? — спрашиваю я.
— А ты?
Хочу ли я? По какой причине мне вообще доверять ему в том, что он будет мне предан? Что из этого, кроме него, будет для меня?
— Я не была верна никому ни разу в своей жизни. Не создана для этого.
Дикон смеётся.
— Ты создана для многих вещей, котёнок.
— Я хочу тебя, Дикон. Так сильно хочу тебя.
— Думаю, нам это и нужно.
— Я не подведу тебя, — говорю я, всецело веря его словам. Полагаю, что смогу сделать для него исключение.
— Знаю.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, его дыхание окутывает меня ароматом мяты и цветочного джина. Я таю под его губами. Моё лицо горит, и боль всего моего тела сосредотачивается лишь в груди. Это воспоминание разрывает меня на куски. Ёбаный мозг. Чёртов мозг не позволит мне поцеловать его.
Я уже на кровати в своей дурацкой квартире, бесконтрольно плачу, и мои простыни воняют засохшей спермой.
«Фиона. Я не буду тебя будить. Я досчитаю до трёх. На счёт три подумай о своём самом счастливом моменте».
Я впиваюсь ногтями в простыни до тех пор, пока они не начинают рваться.
«Один».
Он — Доминант, который не поддаётся разрушению. Но он — мужчина. Я хочу уничтожить эти простыни, кровать, комнату. В центре тумана моего самобичевания я чувствую, как желание растёт у меня между ног,
«Два».
Я кричу, но мой оргазм лишает меня воздуха.
«Три».
Я в маленьком самолёте, лежу на спине. Чарли трахает меня сзади, а лицо Аманды прямо передо мной. Её груди трутся о моё плечо, а светлые волосы на моём лице. Девушка улыбается. Она красивая. Я открываю рот, собираясь кончить. Чарли касается губами моей щеки, вколачиваясь в меня своим аппетитным членом. Веки Аманды опускаются, когда я кладу влажные пальцы на её клитор. Я под кайфом. Под каким-то сладким препаратом, позволяющим мне чувствовать связь между нами тремя, нашу отдачу и то, как с каждым толчком Чарли пространство между нами то сужается, то расширяется. Кусочки головоломки, в которых я вижу лишь члены, киски и задницы. Мы все подходим друг другу, словно одна гигантская Вселенная. Во веки веков, аминь.
Мне было больно дышать, как будто от нехватки воздуха мои лёгкие приклеились к грудной клетке. Эллиот приблизился ко мне, когда я вдохнула.
— Я никогда не видел, чтобы гипноз действовал на кого-то так интенсивно, — сказал он.
— Приятно познакомиться. Я — девушка с колоссальным опытом, — я схватила его за руку, потому что продолжала ощущать падение.
Эллиот положил вторую руку поверх моей.
— Ты всё ещё не вспомнила.
— Нет. Я устала.
Его серо-зелёные глаза смотрели так, будто снимали с меня все маски в поисках правды.
— Что ты чувствуешь?
— Усталость.
— Не отключайся.
— Устала и хочу... — я сделала глубокий вдох.
— Ты хочешь дозу.
— Да. Но я её получила. Это не проблема.
— Ты так в этом уверена? Разве ты не обещала себе этого раньше? Что прекратишь употреблять наркотики или заниматься сексом, чтобы уберечь себя от чувств?
— Не провоцируйте меня. Пожалуйста.
— Это моя работа — подтолкнуть тебя.
Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Вычеркнула его. Возможно, он что-то сказал. Я чувствовала его присутствие в комнате, его дыхание, его существование, его мужественность, но полностью закрыла себя от этого.
ГЛАВА 7.
Я не спала в темноте.
Я вообще не спала. Точка.
Меня нельзя было назвать пугливой, ведь имея такие проблемы, бывшие у меня, пугливость не та роскошь, которую я могла себе позволить. Я даже не скрывала, что хотела уйти из дома и жить под мостом. Не притворялась, что дерьма вокруг меня не существовало. Не делала вид, что жила в каком-то особенном мире. Я всё поняла. У меня был телевизор, интернет. Но что мне было делать? Я должна была посвятить свою жизнь помощи бедным? Взять на себя все страдания этого мира?