Сопротивляйся мне

Вечная Ольга

— Идем? — Тарас берет меня за руку. — Пока не поздно.

Из коридора доносится голос отца.

— Лика! Ты с кем там говоришь? — голос становится громче. Отец приближается.

Меня бросает в пот. О нет! Нет-нет-нет! Он услышал! У моего папы чуйка невероятная, он словно колдун. Я сто раз убеждалась.

— Уходи. Немедленно! — шепчу я, делая страшное лицо. — Пулей выметайся из моей комнаты, Тарас! Всё кончено. Я не смогла. Забудь меня и прости.

— Я уйду только с тобой, — говорит он и протягивает руку. Упрямый. —

Этому гаду я свою девочку не оставлю.

В дверь начинают долбиться.

— Лика! — кричит отец. — А ну открывай!

Тарас тащит меня к окну. Раздается безумный грохот — отец наваливается на дверь плечом, собираясь ее выбить. У меня волосы на голове шевелятся от ужаса. Тарас лезет на подоконник, тянет меня за собой. Я в панике! Подчиняюсь, потому что просто не знаю, что еще делать! Отец вновь бьет по двери. Жалкий шпингалет сдает оборону и отлетает, и папа врывается в комнату. Я даже смотреть на него не могу. Закрываю лицо руками и падаю на пол. На колени.

Всё. Теперь мы точно трупы.

Глава 8

Владимир

В столице Республики я проработал три последних года, но так и не привык к мизерным расстояниям и полному отсутствию не то что пробок — даже намека на заторы.

Врожденная любовь к пунктуальности дает о себе знать, поэтому еду на собственную помолвку во второй раз за час.

Сначала я выехал в шесть, добрался за тринадцать минут. И отправился обратно в гостиницу.

Итак, заход номер два.

Начинает подташнивать от навязчивого запаха роз. Букет валяется на заднем сиденье. Эта машина уже не моя, на прошлой неделе я продал ее приятелю. И взял напрокат на время свадьбы.

Свадьбы… с дочерью Гловача. Вот блть. Качаю головой.

Надо ж было так нелепо похерить свою жизнь! Кстати, слово «хер» — не матерное. Происходит оно от названия буквы кириллицы «Х» и раньше обозначало любой косой крест. То бишь похерить — значит, поставить крест.

Ну, еще оно обозначает мужской половой орган. Смысл фразы от этого, впрочем, не меняется.

Эту информацию и еще кучу всякой ненужной ерунды я прекрасно помню всю свою жизнь. Как говорится, юрист без чувства юмора — это прокурор. Но даже нам бывает нелегко разгребать творящееся вокруг дерьмо без редкой улыбки.

Паркую машину у поместья Гловачей. Высокий забор простирается на полкилометра в обе стороны. Всюду камеры. Зачем? Нужно быть либо продуманным гением, либо конченым идиотом, чтобы полезть в имение этого человека. У ворот, помимо моей, еще три машины. Кажется, несмотря на заход номер два, я вновь прибыл одним из первых.

Родители на помолвку лететь отказались. Присутствия на самой свадьбе с них хватит. Скоро должны подъехать Серёга с невестой, Виктор Владимирович — мой дядя. И толпа местных.

Без пятнадцати семь. Что ж, посмотрим,

что там за Анжелика. Суженая моя ненаглядная.

Выхожу из мерса и направляюсь к воротам.

Перевод на новое место в мой родной город произошел внезапно и повлек за собой кучу головняка. Я путем справки навести не успел. Не до девки было.

Впрочем, какая разница? Слово я дал, метаться и сомневаться поздно. И тем не менее любопытство разбирает. Я ненавижу тайны и секреты, мне всегда нужно докопаться до сути.

Что-то в ней должно быть не так. Что-то важное. Имеющее решающее значение.

Массивные кованые ворота открываются при моем приближении. Костя Гловач при параде, выходит вперед и тянет ладонь. Здороваемся, будто рады друг другу. Обмениваемся парой общих фраз. Неуютно. Ворота закрываются за спиной, но пути к отступлению при этом не отрезают. Их просто не было.

С моей стороны пока не прибыл никто.

Костя хлопает по плечу и приглашает в дом. Метров двадцать до крыльца, высокая лестница, надежная дверь. Этот з'aмок если брать, то только серьезным штурмом.

— Ты рано, — говорит он мне.

— Может, покурим тогда? — киваю в сторону.

— Поздно! — усмехается. — Тебя увидели из окон. Уверен, бабы дежурят у порога в ожидании. Удачи, парень, — смеется он и снова хлопает по плечу.

— Спасибо.

Мимо проходят трое. Двое мужчин, судя по лицам — копы в гражданском или охрана. Ведут третьего — молодого парня лет двадцати. Одетого в спортивный костюм. Тот бросает на меня долгий взгляд, щурится.

Машинально провожаю его глазами.

Костя поднимается по лестнице, я следом. Заходим на огромную веранду. Наконец, в сам дом. Передо мной просторная прихожая, в которой переминаются с ноги на ногу уже человек десять. Все женщины.

— Добрый вечер, — здороваюсь я коротко. Поднимаю опущенный бутонами вниз букет. Бегло оглядываю присутствующих. Невесты среди них нет. По крайней мере никого, более-менее похожего на девушку с фотографии.

Дамы, как в дешевом кино, расступаются, образуя собой живой коридор. И из комнаты выходят двое. Габаритную фигуру Гловача узнаю сразу. Довольно тучный мужчина в безупречно сидящем костюме. За последние годы он прилично похудел, раньше представлял собой эдакий шар. Гловач раскраснелся. Выпил уже, что ли?

Но мой интерес к нему гаснет так же быстро, как возникает, так как Гловач ведет под руку девушку.

Невеста. Никаких сомнений. Это моя невеста.

Одета в розовое платье девственницы. Если бы ей на лбу написали слово «невинна», было бы не столь очевидно.

Я подаюсь вперед и впиваюсь глазами в стройное создание с копной русых волос. Довольно высокая, под метр семьдесят. Худенькая, но при этом фигуристая. Грудь, талия, бедра — всё на месте. На мой вкус, слишком юная, в баре я бы к такой не подошел. Просто не понимаю, что с ней делать. Но недостаток этот временный.