Сопряжение 9
Шрифт:
— Признаться, я впечатлена, Егерь. Твоя победа над Новами кселари и то, как ты стравил слизняков из Консорциума, бездушных машин из Пожирателей Света и безумцев из Волноходцев — это сильный ход. Редко кто из Претендентов-новичков способен на такое.
В её словах звучит неподдельное уважение, но я чувствую подвох. Такие, как Налаксия, просто так комплименты не раздают.
— Вряд ли ты позвонила лишь для того, чтобы выразить восхищение моими скромными успехами.
Монолит скалится в усмешке, обнажая крепкие желтоватые клыки.
— А ты не робкого десятка,
Вот оно что. Вербовка, значит. Или, скорее, попытка взять под крыло, а то и под каблук. Посмотрим, какие печеньки мне за это предложат.
— И ты великодушно вызвалась на эту роль? — усмехаюсь я. — С чего вдруг такая щедрость?
Налаксия раздражённо дёргает уголком рта. Похоже, ей не по вкусу моя язвительность. Что ж, придётся потерпеть. Не люблю, когда меня пытаются поиметь.
— Не испытывай мое терпение, землянин, — цедит она. — Я предлагаю тебе уникальный шанс стать частью клана, который живёт по единственно верному закону вселенной — закону силы. Либо ты сильнейший и достоин дышать, либо ты прах под ногами. Третьего не дано. Вот единственная, непреложная истина, на которой зиждется всё мироздание
Какая знакомая риторика. Где-то я уже слышал эти лозунги. Ах да, подобное вещал почти каждый драный Нова до того, как я вышибал ему мозги. Типичная философия эгоцентричного психопата, благодаря которой он счастливо шагает по жизни, наплевав на чужие судьбы.
Собеседница откидывается на спинку кресла, но не отводит от меня немигающих глаз.
— Сила, Егерь. Вот что правит вселенной. Вот единственный закон, которому подчиняется всё живое. Выживает сильнейший. Тот, кто способен подмять под себя других, растоптать слабых, утвердить своё превосходство. Таков естественный отбор. И наш клан — его вершина.
Налаксия подаётся вперёд, и на её лице расцветает хищная улыбка.
— Мы — те, кто постиг эту истину и живёт по ней. Мы — хищники, что стоят на вершине пищевой цепи. Сильнейшие из сильнейших. Достойные дышать и повелевать. А все прочие… ничто. Те, кому самой судьбой предназначено быть нашими рабами.
В голосе Монолита звучит неподдельный восторг. Почти религиозный экстаз.
— Закон силы безжалостен, но в этом его красота. Он не даёт слабакам и никчёмным трусам права на существование. Лишь тот, кто способен драться за своё место под солнцем и побеждать, лишь тот достоин быть. Все остальные… Они просто мусор. Пыль на наших сапогах.
Голос Налаксии вновь приглушается, звуча веско и проникновенно.
— Сила, Егерь. Вот ключ ко всему. Вот истинная и единственная ценность. Всё прочее — мораль, чувства, привязанности — лишь помеха. Оковы для слабых духом. Тот, кто хочет взойти на вершину, должен отринуть их. Выжечь из своего сердца всё, кроме жажды власти и превосходства. Милосердие — непозволительная роскошь. В сопряжении ей нет места.
Нова сейчас больше всего напоминает проповедника у амвона. Не хватает только тяжёлой книги в металлическом обрамлении.
— Наш клан живёт этой истиной. Мы не ведаем страха и не испытываем жалости. Мы — идеальные творения естественного отбора. Сильнейшие и достойнейшие.
Монолит ненадолго умолкает, давая мне осознать величие момента. А потом добавляет почти нежно:
— И я предлагаю тебе присоединиться к нам, Егерь. Предлагаю разделить эту истину и обрести подлинное могущество. Вознестись над серой массой и навсегда закрепить за собой право дышать. Взойти на вершину пищевой цепи и ощутить упоительный вкус абсолютной власти.
Она смотрит на меня в упор, холодно, бесстрастно.
— Ну так что скажешь? Готов принять эту истину и присоединиться к сильнейшим? Или останешься прозябать в куче отбросов, цепляясь за жалкие подачки и иллюзии морали? Выбор за тобой.
— Допустим, — медленно произношу я. — И какова цена за столь щедрое предложение? Что я должен сделать?
Налаксия торжествующе улыбается. Видимо, решила, что я готов идти на поводу. Ох, как же она ошибается.
— Сущий пустяк для воина твоего уровня, — почти мурлычет она. — Уничтожь один из земных кланов, и мы обеспечим тебя ресурсами, технологиями и защитой, о которых ты и мечтать не мог.
Так-так, вот мы и подобрались к сути. Устранение конкурентов чужими руками — излюбленный приём наших закулисных друзей. Вопрос лишь в том, кого именно Монолит хочет убрать с доски.
Примечательно, что я получил ровно то же предложение, что когда-то упало в руки Когтей Гвианы и Вольных Духом, только они проверку на жадность не прошли.
— И что же это за клан? — спрашиваю я, старательно изображая вежливую заинтересованность.
— Евроальянс, — роняет Налаксия, не сводя с меня пристального взгляда.
Любопытный выбор. Чем он обоснован? У Евроальянса так себе позиции и нет влиятельных союзников среди инопланетян. Не считать же за них Кочевников Ва’Руты, который отстают даже от Пульсаров.
— А чем тебе так насолил Евроальянс? — интересуюсь я, прощупывая почву. — Неужели дело только в их дружбе с Кочевниками? Насколько я знаю, те не самые сильные игроки на галактической арене. Если только не смотреть с конца.
Собеседница пренебрежительно фыркает:
— Плевать мне на Евроальянс. И на Кочевников тоже. Но не плевать на тех, кто за ними стоит.
Так… Что именно это значит?..
У Евроальянса есть и другие, куда более могущественные покровители, о которых я пока не знаю? Или Монолит только хочет, чтобы я так думал? В любом случае, дело мутное. И отдаёт подставой за километр.
— Извини, Лакси, но я пас, — говорю твёрдо и чётко — У меня нет причин нападать на союзный клан. Да и в роли пешки в чужой партии я себя не вижу. Я — могучая ладья. Посмотри, как крепки мои зубцы, как мощны мои лапища.
Лицо Монолита мгновенно каменеет, а в глазах вспыхивает нешуточная ярость. Похоже, не привыкла она получать отказы. Ничего страшного. Иногда ты ешь медведя, иногда наоборот.