Сопряжение. Код JNB
Шрифт:
Не оборачиваясь, он пожал плечами. Мадам торопливо и дерганно поднималась по ступенькам, когда за его спиной захлопнулась хлипкая дверь.
Подняв воротник куртки, Джек шагнул из-под карниза в дождь. Узкая и плохо освещенная сои вывела его в район кондоминиумов, огороженных высокими бетонными заборами. Листья пальм доставали до растрепанных пучков проводов, которые тянулись вдоль улицы. Плотные лучи прожекторов разбивали темноту, отражались от влажной поверхности листьев и бетона.
Когда Джек увидел станцию скайтрейна, дождь уже закончился. В воздухе над виадуком
Над узким тротуаром парили дешевые голографические вывески с рекламой. Их дрожащий свет мешал видеть ямы в асфальте, и приходилось идти медленнее, глядя под ноги и уворачиваясь от прохожих.
Джек пересек полосу дороги и нырнул под опоры скайтрейна, где стояли продавцы уличной еды. Под тканевыми навесами дружелюбно светились разноцветные гирлянды фонариков. Несмотря на поздний час, здесь было довольно людно. Пахло острыми пряностями, устричным соусом и потом. Джек взял порцию риса, уселся за большой стол рядом с компанией тайцев и стал неспешно поглощать еду. Наверху раз в минуту с утробным гулом проносился скайтрейн, и фонарики дрожали и раскачивались, заставляя тени пульсировать на столе.
Внешне Бангкок почти не изменился после Блэкаута-2025. Напичканные современной техникой деловые кварталы, гостиницы премиум-класса, элитные жилые комплексы все также сосуществовали с продавцами бархатцев и уличной еды. По-прежнему рядом с каждым современным госпиталем стояли маленькие домики с подношениями для тайских богов и богинь, по-прежнему везде висели портреты королевской четы. Однако теперь «небесная энергия» текла вдоль проводов сначала в «Ваттана Груп», и только потом – во дворец.
Купив еды с собой, Джек поднялся на перрон. Прибыл поезд ярко-розового цвета. Джек проехал пару станций, и, пройдя по узким как паутинные нити, сои, оказался перед большим кондоминиумом, который был наполовину завешен зеленой ремонтной сеткой. В свое время это здание считалось престижным жильем, но потеряло почти всех обитателей, когда в соседнем квартале открылось химическое производство. Теперь дом медленно приходил в негодность из-за дождей и ветра.
Внутренний дворик был завален пальмовыми листьями. Листья и цветы плавали в большой луже на дне бассейна, который то наполнялся, то почти полностью высыхал, повинуясь влияниям погоды.
По лестнице Джек поднялся на третий этаж. На первом обитали старик и парочка китайцев с двумя маленькими детьми, на четвертом и пятом – еще кто-то. Второй этаж год назад затопило, и желающих жить в квартирах с черной плесенью на стенах, которая появилась на следующий же день после биозачистки, не нашлось.
Замок на двери Джека был внешне неотличим от старых кодовых замков эпохи до Блэкаута: казалось, он открывается цифровым кодом. На самом деле замок реагировал на отпечатки пальцев владельца и умел исполнять еще пару бесценных фокусов.
Джек зашел в квартирку и начал раздеваться прямо у входа. Мокрую одежду развесил в ванной, где натужно, но мощно работала вытяжка, и, надев свежее белье, сел на старый диван, занимавший почти все пространство комнаты. У противоположной стены стояла вирт-панель: внутри узкой деревянной «скамейки» пряталась новейшая электроника с мощным компактным процессором, немаловажный инструмент предстоящей игры.
Джек посмотрел на экран вирт-браслета, где озадаченным оранжевым мигало сообщение о пропущенных вызовах. Привалился к спинке дивана и набрал номер.
– Доброе утро, – отозвался женский голос. Без акцента, но в интонациях было что-то непривычно музыкальное.
– У тебя уже глубокая ночь, верно? – спросил он, хотя точно знал ответ.
– Да, ночь. Получил сообщение?
– Конечно. Ты отлично справилась, Таша. Я не думал, что у тебя получится так быстро. Были какие-то проблемы?
– Никаких. Все прошло по сценарию. – Она говорила ровно и отстраненно.
– Ты молодец, – Джек следил, чтобы в голосе не прозвучало снисхождение – только признание. Теперь нужно добавить немного заботы. – Я очень рад работать с тобой, но я беспокоюсь. Это ведь было для тебя в первый раз. Что ты почувствовала?
– Ничего. – Она помолчала, а потом продолжила: – Я думала, что меня вывернет наизнанку или у меня будет шок, но я не чувствую вообще ничего. Ничего не изменилось… к моему удивлению.
Джек улыбнулся: склонность к рефлексии никогда не мешала Таше действовать, и это было крайне полезное свойство.
– Я очень переживал, что мне пришлось поручить тебе наблюдать за этим, – он допустил выверенную дозу сочувствия, – но у меня не было сомнений, что ты справишься. Готовишься к перелету?
– Еще нет. В Бангкоке встречаемся лично?
– Конечно, – кивнул Джек. – Сможем отпраздновать.
– Не рано ли?
– Любые победы надо праздновать. То, что ты сделала – серьезный прорыв, и это позволит нам перейти к следующему этапу. Обсудим, когда приедешь. Следи за новостями. Спокойной ночи!
– Хорошего дня, Джек, – ответила она и отключилась.
Джек свернул экран аудиозвонка и задумчиво похлопал по браслету. Таша точно работала и отлично держалась, и хотела быть оцененной по заслугам. За деньги такую самоотдачу не купишь. Решение поручить ей следить по видео за смертью Карлоса дас Невеса, подающего надежды бразильского биомеханика, было отличным ходом: это позволило Таше сосредоточиться на выполнении задачи, а не на моральных терзаниях. Она видела результат, но еще не чувствовала себя убийцей.
После длинной ночи Джека неумолимо клонило в сон, и он растянулся на диване, планируя хорошенько выспаться, прежде чем продолжить работу.
Убийство дас Невеса служило сигналом к началу следующего этапа операции, которую Джек мысленно называл кастрацией Sterna Corporation. Удачный заказ, крупный и довольно интересный. Ловушка была сооружена очень тонко, и ему чертовски нравилась эта сложная работа по заманиванию птицы в силок, бюджет позволял использовать дорогой инвентарь и старые заготовки. Но было еще кое-что.