Сорок бочек арестантов

К Сергею Прокопьеву определения юморист и сатирик, каковые закрепились в сегодняшнем сознании в основном благодаря телевидению, мало подходит. Он прежде всего — писатель. И если литература — зеркало жизни, то его рассказы, безусловно, подтверждают эту истину. Они отражают нашу жизнь, но под самобытным авторским углом. В большей степени Сергей Прокопьев, если так можно выразиться, иронист. Мягкая, беззлобная ирония пронизывает все его рассказы.

Расхожее утверждение, что народ жив, пока смеется над собой, сегодня надо применять осторожно:

Одно из главных достоинств рассказов Прокопьева — язык. Язык, создающий своеобразный авторский стиль. Ёмкий, лаконичный до афористичности, с удивительными, будто блестки, находками, которые органично ложатся в ткань повествования там, где нужно, создавая ощущение легкости пера. Вот наудачу два примера из рассказа «Руслан и Мурашиха». «Сама предпочитала вино сладенькое. От водки, тем паче — самогона, б-р-р-р шел по всему костистому телу». Этот идущий по телу «б-р-р-р» — чисто прокопьевское изобретение, хотя, вроде, все лежит на поверхности. Или о коте: «В отношении кошек тоже сластена был, каких поискать. Витамины и микроэлементы, как из пушки, наружу просились. В дело».

Автор любит поставить себе на службу и известные афоризмы, слегка переиначивая их: «Все течет, всех меняет», «Каждый сам кузнец своей невезухи»…Он умеет сразу взять быка за рога — увлечь читателя первой фразой и повести его за собой. Вот для наглядности начала нескольких рассказов: «Равиль Мухарашев ел сало, а ведь татарин с любого бока». («Ёлки зеленая»), «На похоронах Геннадия Крючкова, воина пожарной охраны, в процессе поминок изрядно выпивший пожарный Иван Троян поколотил не более трезвого следователя Николая Мещерякова». («Абрикосы в „Таежном“), „В менталитете русского мужика гараж — статья наособицу. На изъеденном червями индивидуализма Западе такое разве встретишь?“ („Шишкобои“). После таких зачинов возникает желание дочитать рассказ до конца.

А открытость концовок рассказов, когда хочется еще какого-нибудь действия — тоже видится своеобразным авторским приемом. Приглашением к непрерывному разговору с читателем, желанием возбудить в нем интерес: а что там в следующем рассказе? И эта новая, шестая по счету, книга Сергея Прокопьева тоже есть продолжение разговора. И я уверен, будет, как и предыдущие его книги, замечена и высоко оценена читателями.

Павел Брычков,

член Союза писателей России

— Все из-за твоего выдрючивания! — шумел на всю округу тесть. — Не можешь, как у людей! Вечно надо высунуться! Пятнадцать уликов псу под хвост!

Тесть матерно сокрушался по поводу разорения медведем пасеки.

Мог кинуть упрек и в свой адрес. Почему ульи стояли у зятя? Во-первых, тесть хотел посадить больше картошки. Во-вторых, его огород упирался в тайгу, раз плюнуть медведю забраться, тогда как огород зятя со всех сторон окружали соседские наделы.

— Вот уж выпендрило! — собирал остатки ульев тесть.

— Не бери в голову, батя! — утешал зять.

Звали его Владимир Борулев. Но испокон века повелось в деревне Волоха да Волоха. Не будем и мы ломать традицию.

Отличался Волоха сызмальства одной особенностью. Имел тягу пооригинальничать.

— Похвальбушка! — ласково говорила жена, если страсть мужа не заходила слишком далеко.

— Выпендрило! — клеймил тесть.

В молодости Волоха шокировал родную Михайловку нарядами. Черными брюками, расклешенными красными клиньями. Желтой рубахой с псевдокружевными манжетами… В более зрелом возрасте перестал штанами стиляжными будоражить деревню, по-другому высовывался. Сосед прибил под табличкой с номером дома подкову на счастье.

— Старо! — оценил Волоха.

Взял велосипедные цепи, в форме двух сердец приделал к половинкам своих ворот. Кои покрасил в зеленый цвет, а сердца — в ярко-красный.

— Ты бы задницы еще нарисовал, — проворчал тесть, увидев архитектурные выкрутасы.

И как в воду глядел.

Чьи-то шкодные детки вывели черной краской в одном сердце «М», а в другом, естественно, «Ж».

Закрепив написанное тем, что происходит за данными буквами в общепринятом смысле.

Обнаружив цинизм, Волоха закрасил туалетные обозначения толстым слоем. А сыну-пятикласснику, наказал:

— Своим дружкам передай: еще раз напакостят, поймаю и из каждого «М» сделаю «Ж»! Вырву сикалки, чтоб знали, как гадить где попало!

Приступая к возведению бани, заявил:

— Построю на весь район лучшую! У вас же предбанники — только на одной ноге раздеваться можно, я сделаю с диваном двуспальным.

— Диван-то на кой? — возмущался новой причуде тесть.

— Вывалишься из парной, плюх кверху пузом и ка-а-а-йф!

— Брось людей смешить! Иди в дом и валяйся с кайфом вместе!

— Ничего ты, батя, не рубишь! Дома не успеешь порог переступить, Танька какой-нибудь заморочкой загрузит! Она ведь, как осенняя муха, не может, чтобы я так просто полежал, обязательно вязаться начнет. А я в предбаннике телевизор поставлю…

Возвел Волоха баню с диваном в предбаннике. Зато парная совмещалась с помывочной. Все углы задницей пересчитаешь, пока попаришься. Мученье, да и только. Печь дымит. На полке ушам тепло, а пятки мерзнут.

Тесть пришел угоститься зятевым парком, пару раз махнул веником и плеваться начал:

— Ты, Волоха, все через жопу норовишь. Потому и выходит заднепроходный результат. Разве это баня?

Волоха не обижался. Тем более, ничуть не сомневался в личной правоте. Потому как с тестем имел разные подходы к пару.

В свое время, отдав дочь за Волоху, тесть устроил зятю два испытания. Первое проверяемый прошел без сучка и задоринки. Через неделю после свадьбы, папа жены зазвал в гости и выставил литр водки. Выпив бутылку, Волоха не только остался на ногах, он еще и полмашины дров наколол теще.

— Молодчик! — подвел итог проверки тесть. — Держишь дозу! Я в твои года послабее был. Однажды, выкушав пузырь, заблудился в огороде в поисках нужника, мордой в морковке спал.

Второй тест Волоха провалил с треском. По сей день деревня помнит тот случай!