Сорок пять. Часть вторая, третья
Шрифт:
– Стало быть, вы проведете несколько дней у меня?
– Если ваше величество делает мне эту честь, то позвольте уж пробыть у вас восемь дней.
– Восемь дней – согласен: за эти восемь дней вы узнаете меня, как родного брата. Выпьем же, Шико!
– Мне не хочется больше. – Шико начинал отказываться от принятого намерения напоить короля пьяным.
– Когда так, любезный кум, то я вас оставлю. Мужчина не должен оставаться за столом, когда ему нечего делать. Ну что, выпьем еще?
– К чему?
– Чтобы крепче спать. Это вино
– Не совсем, государь. А вы?
– Я люблю ее до страсти, особенно с того времени, как был при дворе Карла Девятого.
– Почему, ваше величество, вы делаете мне честь – спрашиваете, люблю ли я охоту?
– Потому, что я завтра еду на охоту и имею намерение пригласить и вас.
– Государь, много чести, но…
– О, куманек, успокойтесь, эта охота в состоянии воодушевить взор и сердце всякого военного человека. Я добрый охотник, Шико, и мне хочется показать вам свое искусство, черт возьми! Вы хотите узнать меня поближе, говорите вы?
– Черт возьми! Признаюсь, государь, это мое пламенное желание.
– Ну а с этой стороны вы еще меня не изучили.
– Я сделаю все, что вам угодно, государь.
– Хорошо. Но что это? Нас беспокоят. Идет паж.
– Какое-нибудь важное дело, требующее…
– Дело! У меня! Когда я за столом! Шико все думает, что он при французском дворе. Шико, друг мой, вспомни, что в Нераке…
– Что же в Нераке?!
– В Нераке после ужина ложатся спать.
– Но этот паж?
– Но разве этот паж возвещает только о делах?
– А, понимаю, государь, и отправляюсь спать.
Шико встал. Король тоже поднялся и взял гостя под руку. Это желание выпроводить его поскорее показалось Шико подозрительным. Со времени появления испанского посла ему все казалось подозрительным. Он решил как можно дольше не выходить из кабинета.
– Ох, ох! – произнес он, шатаясь. – Это удивительно, государь!
Беарнец улыбнулся:
– Что тебе удивительно, куманек?
– Черт возьми! У меня кружится голова… Когда сидел – все было хорошо, но теперь…
– Ну вот! Мы только попробовали вино.
– Вы называете это «пробовать»? Хороша проба! Уф!
– Шико, друг мой, – Беарнец старался убедиться своим проницательным взглядом, свойственным только ему, в самом ли деле пьян Шико или только притворяется, – я думаю, ты теперь лучше всего сделаешь, если пойдешь спать.
– Да, да, государь, спокойной ночи.
– До завтра.
– До завтра, государь, ваша правда, теперь лучше всего ложиться спать. Прощайте. – И Шико растянулся на полу.
Видя это, Генрих взглянул на дверь, и, как ни быстр был взгляд, Шико заметил это. Генрих подошел к нему.
– Ты до такой степени пьян, бедный Шико, что ничего не видишь.
– Как, государь?
– Ты принял за свою постель ковер в моем кабинете.
– Шико человек воспитанный, такие ничтожные предметы не занимают его.
– Так ты не замечаешь еще, что…
– Что?..
– Что
– Чтобы вместе ужинать? – И Шико сделал бесполезное усилие подняться.
– Помилуй бог! Как скоро ты пьянеешь, куманек! Ступай! Ты видишь, она беспокоится!
– «Она»… Кто «она»?
– Э, черт возьми! Женщина, которую я жду и которая принуждена стоять у дверей, вон там…
– Женщина! Э, отчего вы не сказали, государь? Я ухожу.
– В добрый час, ты истинный дворянин, Шико. Так… хорошо… Поднимайся, иди! Мне предстоит славная ночь, слышишь? Целая ночь!
Шико встал и, покачиваясь, добрался до двери.
– Прощайте, государь, доброй ночи!
– Прощай, друг мой, спи спокойно.
– И вам того же желаю, государь.
– Тсс…
– Да, да, тсс… – И он отворил дверь.
– В галерее найдешь пажа – он укажет тебе твою комнату. Ступай!
– Благодарю, государь. – И Шико ушел, поклонившись прежде так низко, как только может кланяться пьяный человек.
Но едва дверь за ним закрылась, как все его опьянение исчезло: он сделал три шага вперед и вдруг, возвратившись, приставил глаз к широкой замочной скважине. Генрих отворил дверь неизвестной особе, которую Шико, как послу, так хотелось бы узнать. Но вместо женщины в комнату вошел мужчина. И когда этот мужчина снял шляпу, Шико узнал благородное, важное лицо Дюплесси-Морне [9] , сурового и бдительного советника Генриха Наваррского.
9
Дюплесси-Морне Филипп (1549–1623) – французский политический деятель, гугенот, сторонник Генриха IV.
– Ах, черт возьми! – произнес Шико. – Вот кто может помешать нашему влюбленному, и помешать больше, чем мог бы я сам.
Но лицо Генриха выражало одно удовольствие. Он пожал руку вошедшему и, с пренебрежением оттолкнув стол, посадил Морне около себя со всем жаром любовника. Казалось, он с жадностью спешил выслушать советника, как вдруг, прежде чем Морне успел что-нибудь сказать, он встал, подав ему знак подождать, подошел к двери и запер ее с осторожностью, которая заставила Шико глубоко задуматься.
Между тем Генрих обратил свой пламенный взор на карты, планы и письма, которые министр последовательно представлял на его рассмотрение. Король зажег еще несколько свечей и принялся писать и отмечать что-то на картах.
– Ай-ай! – бубнил Шико. – Так вот она, приятная ночь короля наваррского! Если все они похожи на эту, то Генриху де Валуа приятных ночей не видать.
В эту минуту позади раздались шаги – это шел паж, дожидавшийся его в галерее. Не желая, чтобы его застали подслушивающим, Шико выпрямился во весь рост и спросил у пажа, где его комната. Впрочем, он знал уже, что ему было нужно: с появлением Дюплесси все объяснилось.