Сорок три Медвежки и Мидвидятина
Шрифт:
– Это еще ничего не значит. У большинства зверей четыре лапы, косолапить можно научиться, а шерсть в бурый цвет тебе любая Медвежка покрасит. Так что никому не известно, кто ты такой есть. А вдруг ты гиппопотам какой-нибудь крашеный?
Мысль, что он может оказаться каким-то неизвестным гиппо-кто-то-тамом, так поразила Медведя, что он сел посреди тропинки и задумался, глядя в заросли малины прямо перед собой. Он ни разу не слышал про такого зверя, ничего не знал про его привычки и повадки. А если этот гиппо-крото-здесь водоплавающий?
Лучше было бы остаться Медведем.
– Слушай!
– просияв от внезапно пришедшей к нему мысли, сказал Медведь Медвежке.
– Ты ведь сказала "как Настоящий." Значит, ты знаешь, как выглядят и ведут себя Настоящие Медведи?
– Ну, выглядят они обыкновенно. Ты, кстати, очень похож. Но самое главное свойство Настоящих Медведей вот какое - они помогают собирать Медвежкам ягоды - малину, например, катают их по полю на шее и отвозят вечером домой, в берложку.
Медведь подозрительно посмотрел на Медвежку.
– Что-то не верится мне. Откуда тебе про это известно? Может, ты Настоящих Медведей- то и не видела никогда? Может, ты все это сейчас выдумала?
– Ха! Не веришь - ну и оставайся тогда косолапо-бурым гиппопотамом. А про Настоящих Медведей я в Энциклопедии читала - страница три-три-два, пятый абзац сверху. Я среди Медвежек самая грамотная - знаю почти все буквы и умею считать до семнадцати. Кстати, гиппопотамы, кажется, в болоте живут. Вот так вот. Пока.
И Медвежка повернулась, чтобы идти дальше.
– Постой! Там малина мелкая!
– закричал Медведь.
– Давай сюда свою кружку и пойдем со мной - я тебе такое место покажу! А потом, так и быть, покатаю тебя. Я же все-таки Настоящий Медведь!
Шепталка первая,
или Откуда появились Медвежки.
Никто в лесу не знал, откуда появились Медвежки. И поэтому то здесь, то там - на полянках, на ветвях деревьев, среди зарослей орешника разгорались нешуточные споры.
– Да что тут обсуждать!
– кричали красноголовые Дятлы.
– Медвежки пришли с далекого севера. Мы сами видели, как они входили в лес длинной вереницей со стороны Холодных Ветров.
– Вы же ничего-ничего, кроме своих короедов, никогда не видите! галдели суетливые Сороки.
– Только и делаете весь день, что стучите по деревьям. Голова от вас болит постоянно, а короедов в лесу меньше не становится. Никакой пользы от вашего стука нет. А про Медвежек - мы все-все знаем. Видели-видели, как они пришли рано-рано утром со стороны солнца.
– Вы, болтушки, дятлов не обижайте, - медленно говорил старый дряхлый Филин.
– Без них наш лес недолго зеленеть будет. Ну а откуда взялись эти странные зверюшки - не все ли равно? Лучше бы разузнали, скоро ли они нас покинут. Очень уж шумные они - покоя от них нет.
Сороки срывались стайкой с веток и летели по лесу, крича:
– Видели-видели. Все-все. Рано-рано утром пришли Медвежки в
Серые Зайцы слушали их и смеялись:
– Глупенькие! Кто в лесу не знает, что Медвежки никогда раньше обеда не просыпаются! И рано-рано утром они еще сладко спят в своих берложках.
– Скорее всего, они приплыли к нам на большом плоту по реке, что стекает с Высоких Гор, - высказывались хмурые и мокрые Бобры.
– Вот только непонятно, куда они спрятали плот. Нам бы он очень пригодился.
– Ха! На плоту! По реке!
– возражали внезапно появлявшиеся из-за кустов Волки.
– Ох, вы и выдумщики, Бобры! Видели бы вы, как они умываются по утрам! Да Медвежки воды боятся как огня! Кстати, - Волки подозрительно принюхивались, - тут Зайцы не пробегали?
Но Зайцы были уже далеко - они бежали домой, по дороге собирая заячьей капусты на обед.
На пути им встречались Кроты, греющиеся за солнечных полянках.
– Медвежки пришли из темных холодных пещер, что находятся на закате, в двух днях пути по Глубокому Оврагу, - сообщали они Белкам, торопливо грызущим сосновые шишки.
– Поэтому они такие мрачные и мохнатые.
– Вряд ли, - отвечали Белки и скрывались на деревьях в своих дуплах.
– Вряд ли, - замечали юркие Мышки и убегали в свои норки продолжать уборку кладовок.
– Действительно, в это мало верится, - глубокомысленно замечал огромный лось.
– Мне кажется, что мрачные они оттого, что все время голодны. Так и рыщут по нашему лесу в надежде чем-нибудь поживиться.
Так с утра до вечера весь лес шелестел и шептался: Медвежки, Медвежки, Медвежки...
– Да что мы все спорим и шумим - кто они такие, откуда, - не выдерживал, наконец, какой-нибудь Ежик.
– Давайте пойдем и спросим у них самих, кто они и зачем пришли в наш лес.
– Ш-ш-ш! Тише! Тише!! Вдруг они услышат и обидятся!
– дружно пугались все обитатели леса и разбегались по своим норам, лежкам, дуплам. Лес ненадолго замирал.
Во всем лесу только Медведь знал правду. Однажды, лежа под старым дубом, он спросил тринадцатую Медвежку:
– Послушай! Ты не обидишься на меня, если я задам тебе один очень серьезный вопрос?
– Не-а, - ответила она, сидя на толстой ветке и болтая задними лапами в воздухе.
Но на всякий случай сорвала парочку желудей.
Приготовившись убежать, Медведь выпалил:
– Откуда вы к нам свалились?
Медвежка вдруг громко рассмеялась.
– Вот это да! В самую точку попал!
– кричала она, хохоча и вытирая лапками слезы, катившиеся из глаз от смеха. Медведь с недоумением смотрел снизу на развеселившуюся вдруг Медвежку.
– Знай же, о недостойный Медведь из этого леса...
– торжественно сказала она, немного успокоившись.
– Хотя нет, погоди. Ты что-нибудь про астранномию знаешь?
– Что-что?
– переспросил Медведь.