Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
Я взвешиваю на руке тяжёлый ключ. Стряхиваю несуществующие соринки.
Иди сюда, Тейлор. Да всё уже, отговорил этот призрачный тип, не трясись. Я же с тобой! Правда, ненадолго.
Ошейник расстёгнуть — секундное дело. Приходится немного повозиться, чтобы продеть ремешок в ажурное ушко, но я справляюсь. Звякнув о позолоченную именную бляху, ключ покорно пристраивается у моего телохранителя на шее, слегка кривовато, но тут уж не до эстетики. Думаю, этот отважный парень справится.
Сажусь на корточки. Заглядываю в умные собачьи глаза.
— Тейлор, — говорю ласково. — Это нужно отнести хозяину. Понял? Этот ключ, — трогаю бронзовую штучку, — домой, хозяину. Сэру Майклу. Понял?
Он растерян. А как же… оставить пост? Меня оставить, с которой уже полдня глаз не спускает? Нарушить долг?
— Важно, Тейлор, очень важно. — Подчиняясь какому-то наитию, добавляю: — Передай: со мной всё в порядке. Я прошла границу. Понял?
Совершенно по-человечески вздохнув, он лижет мне руку, неохотно поднимается. Но приказ есть приказ. Ведь я его не гоню — я посылаю его с поручением, а это — серьёзно. Приказы не обсуждаются.
Он тычется носом мне в коленки и, как настоящий мужчина, больше не тратит времени на сантименты. Уходит, не оборачиваясь. Я долго смотрю ему вслед, пока глаза не начинает застилать странный туман. Вот теперь действительно всё. Я одна. И… бог с ним, с ключом, можно было его здесь так и оставить, но хотелось передать хоть какую весточку тем, кто за меня беспокоится. Ведь беспокоятся, правда?
Ну, где здесь Граница для свободных людей?
Дорога виляет влево, и я, задумавшись, едва не налетаю на знакомый камень. Что за?.. как говорят обычно в импортных фильмах… Я только отсюда ушла! Меня что, водит по кругу?
Оборачиваюсь. Нет, поворот за спиной так и остался, а я очень хорошо помню, что Тейлор убегал от меня практически по прямой. Снова кручусь к каменюке. А ведь не та, хоть и похожа: дупла не видно, да и по очертаниям немного другая, не такая угловатая. Такую в сумраке с человеком не перепутаешь. Что за мода — расставлять на каждом шагу каменья! Смеряю объект возмущения негодующим взглядом сверху донизу. Чтоб те…
И вижу у подножия что-то странное. Пора сюрпризов ещё не закончилась?
Под прошлогодней листвой хорошо проступают контуры большого продолговатого предмета. Присев на корточки, смахиваю мусор и извлекаю на свет нечто, похожее на футляр от охотничьего ружья. Знаю, о чём говорю: у деда видела… И, между прочим, штуковина эта не отсырела, не заплесневела, и лежала не на самой земле, а на подстилке из листьев, сверху припорошенная словно лишь для виду. Такое ощущение, будто её совсем недавно сюда положили и чуть присыпали, замаскировав, чтобы не особо долго искать первому же, кто пройдёт мимо.
Да?
Что ж, посмотрим.
Подавив искушение исследовать находку сразу же, прохожу дальше в поисках удобного места. В чужом краю не стоит торчать на дороге, неизвестно кому придёт в голову пройти-проехать, а тут я глаза мозолить буду да ещё с каким-то ценным предметом. А не ценные — в подобных чехлах из натуральной кожи с бронзовыми застёжками и посеребренными пряжками держать не будут. Наконец, нахожу светлую поляну, устраиваюсь на поваленном стволе. Разбираюсь в ременных застёжках.
Собственно, я уже догадываюсь, чего мне ожидать. Но что б такое…
На чёрном бархате — изогнутые рожки составного лука. Две свёрнутые тетивы — рабочая и запасная. Колчан, туго набитый стрелами. В отдельных гнёздах — браслет-нарукавник, вроде Васютиного, только пошире, тёмного металла. Из такого же металла — кольцо, широкое, массивное которое подходит только на указательный палец. Я сравниваю его с кольцом, полученным недавно от некроманта. «С каких это пор ты перешёл на платину, Мага?» — спросил тогда сэр. «Это же не твой металл».
Платина?
Из неё же — накладные пластины на рукоятке лука и на колчане, щедро украшенные гравировкой: среди растительного орнамента выделяется медальон с двойной монограммой: «V-J». Ещё одна монограмма — на рукоятке лука. Такая же — на браслете. Такая же — на печатке кольца.
«V-J». Это что же — «Ванесса — Иоанна»? Если второе моё имя писать как Johanna?
Это что же — именное оружие?
Более того, моих ещё незабытых сведений о бонусах достаточно, чтобы понять: у меня в руках — очень ценный именной набор. Не золото, не серебро пошли на украшения, а наиблагороднейшая платина. Само оружие — класса сложнейших, составных, да ещё с рожками, изогнутыми вперёд; с натяжением тетивы придётся повозиться, но убойной силы в нём намного больше, чем в моём бывшем учебном. Да и кольцо — под стрельбу заточено, дабы тетиву лучше оттягивать, вон небольшой специальный выступ на нём. И в довесок ко всему — в углу футляра притулился солидный мешочек, набитый монетами. Я даже догадываюсь, сколько там. Столько же, сколько оставлено мной в укладке, в Васютином доме.
Такой набор вкупе с денежкой просто так не выдаётся. И он здесь — не по ошибке, не первого встречного ждал. Инициалы-то — мои. Оружие — моего типа. Кольцо и браслет сели, как влитые.
Это что же — бонус? Я прошла квест?
Быть не может.
Сегодня лишь десятый мой день в этом мире, ещё рано! Когда бы я успела? Да нет, чушь. Или это — за то, что оставила Маге рубин? Нет, несерьёзно. Ломало меня тогда здорово, но камушек оставить — труд невелик, сняла с браслета и положила на грудь, делов-то…
Значит, мне не привиделось, не послышалось. Там, у первого камня, со мной говорил Мир. И нетерпеливо заявил: выбери, наконец!
Получается, ему просто было любопытно — останусь я или нет? Выберу спокойную тихую жизнь с полной кормушкой — или неизвестность, от которой заранее поджилки трясутся, но в которую упорно прусь всё это время? И… уж не он ли, скотина, спровоцировал Васюту на отъезд, на принятие моего Сороковника? Какую причину демиург ему подсунул, чем соблазнил или пригрозил? И ведь на этом дело не кончилось, сперва меня пытался удержать на месте воевода, не вышло, — сослался своё обещание и просил не провоцировать его и ребят на лишние действия, сыграл на моих тонких душевных струнах. Паладин применил иные методы воздействия, воззвав к моему чувству ответственности. А потом, когда я умудрилась сделать для Гели куколку и девочка стала стремительно приходить в себя — сэру просто некуда было деваться. И в ход пошла самая тяжёлая артиллерия.
Любовь и забота. Искушения, перед которыми я едва не сломалась. Особенно… особенно когда узрела ключ от заветной калитки.
Чёрт! Чёрт! Мне даже посоветоваться не с кем! Права я или нет? Даже Мага, этот изверг, по-своему пытался меня остановить, а я шла, упрямая дура, отчасти — из-за принятого решения, отчасти из-за упрямства, ибо женщине всегда нужно сделать поперёк. И это ослиное упрямство Ему было интересно. Он забавлялся, подсовывая мне одно препятствие за другим, прикидывая, сколько ещё продержится эта курица, возомнившая о себе неизвестно что…