Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
Ты умер, и твоё проклятье развеялось. Как бы то ни было — а ты своего добился, вернул мне память. А как мне теперь с нею жить, помня, что мы с собой сотворили? Не бывает невиновных сторон в конфликте. Всегда виноваты оба. Что мы наделали…
Девочки мои, даже, если вы ничего не узнаете, мне никогда не искупить своей вины. Я помню, как вам не хватало отца.
…Кажется, меня снова вот-вот затянет в слоёный пирог, в окончательное безвременье. Бью себя по щекам и от боли прихожу в себя.
…Ты собиралась в квест, голуба? — говорю, словно протрезвев. Ну, так иди, не медли. Раньше выйдешь — раньше напорешься. Как он вот напоролся, что лежит сейчас… мёртвый, божечка мой, он мёртвый… Уходи, уже нет смысла кого-то звать. Паладины лечат, но не оживляют.
Как ты им в глаза посмотришь? И женщинам, так радушно тебя принявшим в своём доме, и своему Наставнику? Ты даже не имеешь права называться его ученицей. Он учит любви, пониманию и прощению, а ты…
Я снимаю с пальца кольцо сэра Майкла и кладу рядом с Магой. Недостойна.
И снова моё сознание перемыкается новым пластом воспоминаний. Я вижу, как умирает отец. Как меняется, наливаясь воском, его ещё живое лицо. Слышу полувздохи-полухрипы. Шёпот: «Всё…» Бой часов — и тишину после. Всё, что так странно и страшно повторила в своей смерти Гала.
Прихожу в себя рядом с телом Маги. Очевидно, сижу давно, потому что ноги застыли. И рука моя — на запястье, рядом с Васютиным браслетом. Что-то я собиралась сделать…
Должно быть, во мне всё ещё бушуют последствия снятия ментального блока. Лучше бы я рыдала, как тогда, на плече у сэра Майкла… Как он тогда ещё сказал Васюте? Обычная, мол, реакция… Нынешний откат намного тяжелее, видимо, из-за давности лет. Надо успеть сделать задуманное, пока меня снова не вырубило. Что я собиралась сделать?
Я отщёлкиваю Васютин подарок. Не хочу тебя помнить, Васюта. Если бы ты не бросил меня, я бы с Магой не встретилась, и ничего бы не произошло…
И не могу припомнить — как он меня бросил?
Что-то по-прежнему со мной не то…
Какое-то время тупо смотрю на браслет. Негнущимися пальцами выковыриваю копию Королевского рубина. Может, уже поздно, я тут целую вечность сижу, и все сроки клинической смерти давно прошли; но ведь не зря Гала говорила, что подобный камушек мёртвого из могилы подымет? Я должна дать Маге хотя бы один шанс.
Поколебавшись, кладу рубин ему на грудь, в область сердца. Камень другой, нежели тот, с кем пришлось однажды иметь дело, и смерть у Маги другая, и я не знаю, поможет или нет. Действую наобум. И жду, пока внутри камушка не загорается крошечная точка и начинает расти, расти… И понимаю: теперь остаётся только бежать. Если опоздала — у меня просто не будет сил объяснить всё, что произошло. Если не опоздала — Мага прибьёт меня сам, как только очнётся. С его-то характером — своей смерти он мне не простит.
И я поднимаюсь и ухожу, потому что чувствую приближение очередного провала в сознании. Успеваю лишь свернуть к левому недействующему крылу.
В этот раз меня перемыкает без воспоминаний. Я проваливаюсь в пустоту, а прихожу в себя от холода. Стою, насквозь промокшая, меня трясёт, а кто-то или что-то настойчиво тянет влево. Первое что я вижу, уставившись в небо — луна в просвете туч. Кроны деревьев, высокие кусты рядом… Это в них я вперлась, меня окатило дождевой водой, вот я и прочухалась. Перевожу взгляд вниз. Пёс-охранник, задумчиво скосив на меня глаза, тащит меня за полу куртки на садовую дорожку. Послушно иду за ним, запинаясь, потому что отчего-то плохо слушаются ноги. И больно. На ладонях у меня глубокие порезы, из которых ещё сочится кровь.
Я хотела уйти, и подсознание, мой верный друг, вывело меня, как могло, даже когда сознание отключилось. Голос, ты тут? Спасибо.
А где это меня так угораздило? Почему руки изрезаны?
Говорили же тебе, что всё заперто на ночь. Должно быть, ткнулась в дверь, выйти не смогла, вот и высадила стекло, уж чем — не знаю. Осматриваю себя, как могу: рукава куртки кое-где посечены, и, похоже, коленка поранена. Порезы, да, но не реки крови, идти не мешают. Значит, нужно двигаться. Сперва выберусь, а уж потом…
Пёс выводит меня на дорожку и настойчиво, упираясь, волочит к замку.
— Нет, — спохватываюсь я, — нет, дружок, мне туда нельзя!
Сейчас он притащит меня прямиком в тёплые и дружеские объятия сэра Майкла! О, да, он, конечно, всё поймёт, утешит, успокоит и…
… и больше никуда меня не отпустит. Кажется, у меня снова идея-фикс насчёт того, что все собрались меня тут удерживать.
Псина приостанавливается, смотрит недоумевающе. Куда идти-то? Пошевелив остатками мозгов, кое-что вспоминаю.
— Ты кто? — спрашиваю. Осторожно наклоняюсь, чтобы рассмотреть ошейник. На его медальоне литера «T».
— Тим? — неуверенно спрашиваю. Он молчит. — Тейлор?
Он наклоняет голову.
— Тейлор, мне нужно уходить. Я ухожу, — говорю чётко. Он, подвигав бровями, снова аккуратно берёт меня за куртку, но тащит в другую сторону, от замка. Послушно бреду за ним, пока не упираюсь в стену, увитую плющом.
— Ну да, калитка, — говорю вслух. — А толку-то? Она ведь заперта?
Раздвигаю мокрые плети, и меня снова обдает холодным душем. Впрочем, на мне и так уже ниточки сухой нет, не страшно. Дёргаю на себя железное кольцо, дверца не поддаётся. Так и есть, закрыто.
— И что теперь? — спрашиваю себя растеряно.
Тейлор встаёт на задние лапы, при этом голова его оказывается на уровне моей, и начинает скрести передними по стене. Остатков сообразительности у меня хватает, чтобы пошарить в этом месте. Под зелёной завесой нахожу в стене небольшую нишу, в ней нащупываю ключ. И готова зарыдать от облегчения.
— Спасибо, Тейлор, — говорю с благодарностью. Глажу красивую умную голову — ребром ладони глажу, чтобы не перепачкать кровью. — Спасибо, умница. Ты молодец. Домой. Возвращайся домой.