Сороковник. Части 1-4
Шрифт:
Аллея упирается в глухую стену из обтёсанного белого известняка, затянутую плющом и диким виноградом.
— Сейчас я вам кое-что покажу, — таинственно сообщает моя провожатая. Подойдя к стене, приподнимает этот живой занавес. — Взгляните-ка!
Сперва я не разберу, что это там, в глубине проёма.
— Потайная калитка, — возвещает леди, довольно сверкая глазами. И в голосе её звучит затаённая нежность. — Любимое моё место. Между прочим, даже дочери о ней не знают, уж я постаралась, чтобы все их свидания проходили под моим присмотром. Не всегда нужно брать пример с матери… — Она усмехается, видя моё недоумение. — В нас с вами, дорогая Иоанна, есть нечто общее, несмотря на кажущиеся спокойствие и уравновешенность: это тяга к авантюрам. Да-да, иначе бы вы в этот Мир не попали бы. Поэтому я и привела вас сюда: иногда так хочется поделиться сокровенным, а вы, я уверена, меня поймёте.
Собственно, это не калитка, это небольшая дверца, настолько маленькая, что если бы я захотела выйти, мне пришлось бы согнуться чуть ли не вдвое. Высота арки на уровне моего плеча, зато по ширине — пройдёт взрослый человек, и даже не моей комплекции — протиснется и мужчина, только придётся ему угнуться ещё сильнее.
Не всегда нужно брать пример с матери… Неожиданно сообразив, я фыркаю. Вот оно в чём дело! Да мне поверили, можно сказать, девичью тайну!
— Та самая калитка, — леди любовно поглаживает потемневшую от времени дощатую поверхность, обитую железными, наполовину проржавевшими заклёпками. Впрочем, очень уж они подозрительно поблёскивают, как и петли; подозреваю, что сей тайный ход содержится в полной сохранности в память об известных хозяйке событиях. — Именно сюда я, как девчонка, бегала на свидания к своему будущему мужу.
Минуточку. Я морщу лоб. А я-то думала…
— Да, дорогая, этот замок принадлежал моей семье, а не отцу Майкла, как вы, должно быть, поначалу решили. К сожалению, я была единственным ребёнком в семье, и отец, не имея наследников-сыновей, вынужден был, выдавая меня замуж, выдвинуть требование, по которому мой будущий супруг принимал нашу фамилию, чтобы таким образом род Кэрролов не прервался. Для моего Джонатана, который, кроме рыцарского звания и потомственных навыков Паладина ничего не имел, это был единственный выход. В других условиях ему бы отказали при сватовстве, даже не выслушав, но тут уж мне пришлось постараться. Не зря же моему отцу пришло в голову подобное озарение, да так удачно, что даже много лет спустя, успев порадоваться и внукам, и правнучке, он был уверен, что идея с присвоением родового имени зятю родилась сугубо в его голове.
— О! — только и говорю я. Мне хочется рассмеяться. — О! Леди Аурелия, я право, даже не знаю, кому больше повезло: вашему отцу или вашему мужу?
— Думаю, больше всего повезло мне, дорогая. До сих пор горжусь тем, что смогла найти верное решение. Знаете ли, многие люди в ограниченности своей считают, что если перед ними стоит выбор, они могут решить только по принципу: или — или. В ряде случаев можно получить и то, и другое.
— Что-то я не совсем понимаю…
— Просто отложите это в памяти.
Мне кажется, или сегодня я уже слышала эти слова?
Мы возвращаемся, но в середине аллеи сворачиваем на боковую дорожку. Впереди в просвете деревьев поблёскивает водная поверхность. Берег озера неровный, и небольшая бухточка неподалёку вклинивается прямо в сад. В тени каштанов, теснящихся на берегу, нежатся на воде драгоценные лотосы. Я даже останавливаюсь на миг и прикрываю веки: такое здесь спокойствие, умиротворённость, что хочется замереть, не двигаться… и раствориться в окружающем, воспарить, как тогда, на лугу. Это место тоже насыщено энергетикой, но не солнечной. Здесь гармония воды и земли, деревьев и трав.
Спохватившись, понимаю, что стою, замерев довольно долго. Поспешно открываю глаза. Леди понимающе кивает и манит меня далее.
Один вопрос так и вертится у меня на языке, с тех самых пор, как я увидала ауру леди Абигайль, а заодно присмотрелась и ко второй сестрице, и к матушке. А вот у племянницы сэра не обнаружилось ни малейшего налёта паладиновской сущности.
— Леди Аурелия, вы сказали, что сэр Джонатан — потомственный паладин, стало быть, и сэр Майкл тоже — потомственный? — Она утвердительно наклоняет голову. — Но ваши дочери… и вы сами? Вы же тоже владеете Даром, а сэр Майкл заверял меня, что женщин-паладинов не бывает!
Золотая леди снисходительно улыбается.
— Это он так думает дорогая. Вернее сказать, это мужчины так думают. Мужчины-паладины, мужчины-некроманты… Пусть себе верят в свою исключительность, мы им в этом не мешаем. Что касаемо нас с девочками…
Она делает лёгкую паузу, всматривается в меня внимательно.
— Громадное значение при передаче наследственных навыков играет кровь. Поясню на вашем же примере. В ваших жилах есть толика крови друида, не так ли? Скорее всего, совершенно случайное попадание: порез ли, укус — суть не в том, главное, что молекулы этой крови прижились и работают. Навык, занесённый с кровью, остаётся в любом случае, даже при наличии внешних Даров, получаемых от наставников. Мне пришлось девять месяцев носить в себе маленького паладина, а у матери и ребёнка единая кровеносная система, как вы знаете. Не удивительно, что кое-какие умения перешли и ко мне, их не так много, как хотелось бы, но мне достаточно.
— А ваши дочери?
— Один из немногих, я бы сказала — уникальных случаев прямого наследования девочками отцовских генов. Вы же заметили — они пошли не в меня. В нашей генетике есть своя статистика, она гласит: мальчик полностью перенимает по наследству все отцовские умения; девочка — лишь одна из миллиона. Нашей семье неслыханно повезло: у нас две из двух миллионов.
Оказывается, мы обошли сад по дуге, и теперь вышли на лужайку перед основным входом. Там резвятся мастиффы с Норой, время от времени шутливо огрызаясь. Игра игрой, но слишком у них разные весовые категории, и я бросаю тревожные взгляды на свою собакину.
— Не волнуйтесь, — с улыбкой говорит леди Аурелия. — Вашу Нору уже приняли в семью. А у собак данной породы негласный закон: самок и детёнышей не обижать. К ней относятся как к щенку.
В тени двух вековых лип притаилась резная скамейка. Там мы и усаживаемся. Собаки бегут выразить нам своё почтение.
— Обратите внимание на их медальоны, — хозяйка притягивает к себе одного из псов за ошейник. На золотом кругляше оттиснута литера B. — Это Боб. Если вы не запомнили сразу всех, то по инициалам без труда распознаете их самостоятельно. Когда понадобится о чём-то их попросить, помните: ключевое слово в приказе — имя собаки.
Я даже улыбаюсь.
— Вряд ли у меня возникнет такая необходимость.
— Не загадывайте дорогая. Вы можете захотеть пройтись по саду одной; он достаточно обширен, как вы уже убедились, с непривычки можно и заблудиться, а людей поблизости не так уж и много. Наши псы чувствуют тревожное состояние издалека, и если вам понадобится помощь — достаточно мысленно позвать, и появится тот, кто ближе. Будьте уверены, он доставит вас в нужное место.
На скамейку с шумом опускается большая чёрная птица. Опять… Шпионит он за мной, что ли?