Сороковник. Книга 4
Шрифт:
– Хорошо, сэр Персиваль. А если…
– А если он сейчас не уйдёт, – неожиданно жёстко пресекает целитель, – этой женщине станет намного хуже, причём от одного его присутствия, так и передайте.
– Но…
Кажется или нет, что в робком голосе Дианы звучит неподдельный ужас, непонятно только – перед предстоящим объяснением, или же оттого, что, возможно, нечасто приходится выслушивать подобные тирады от местного светила.
– Да, конечно, – чуть слышно отвечает она, и её мягкие лёгкие шажки направляются куда-то к гипотетической двери. Но не доходят. Слышится стук распахиваемых створок и женское ойканье. По помещению проходит волна сквозняка. Сэр Персиваль возмущённо фыркает, а я…
…понимаю вдруг, что дышать становится намного легче.
– Я попросил бы… – сердито выговаривает сэр Персиваль. – Теймур, ты не понимаешь элементарных вещей? Сколько раз повторять: появление любого архимага в изолированных палатах – это дисбаланс энергетики!
– Вздор, – обрывает его знакомый голос. – Не в этом случае. Именно наша энергетика ей нужна, Персиваль, и ты сейчас в этом убедишься.
Стремительные шаги затихают рядом с изголовьем. Чьи-то пальцы касаются моей шеи и прижимают небольшой твёрдый предмет, что вдруг начинает пульсировать в такт бьющейся жилке. И сразу же пропадает тянущая боль в подреберье, из ноющего виска словно выдёргивают иглу, а в животе вместо кома наконец-то лёгкость и блаженная пустота. Как всё-таки прекрасно, когда нигде ничего не болит…
– Дорогая донна! – В голосе дона Теймура бесконечное терпение. – Я понимаю, вам сейчас очень хорошо, но не могли бы вы хотя бы из вежливости взглянуть на нас и поздороваться? Было бы приятно услышать ваш голос после столь долгой разлуки!
Нехотя подчиняюсь. Приветствую его взглядом… но и только. Ещё свеж в памяти его последний разговор с сэром Джонатаном, оставивший неприятный осадок.
В чёрных глазах, так похожих на глаза моего суженного, появляется беспокойство. Дон торопливо окидывает меня с головы до ног своим коронным оценивающим взором. Казалось бы, даже плотное одеяло не должно избавить меня от неприятных ощущений, потому что раньше под таким неприкрытым сканированием иной раз так пробирало, но… сейчас я ничего не чувствую. И по-прежнему остаюсь равнодушной.
– И-ива… – вдруг выдыхает где-то поблизости Мага. – Ты…
– Теперь понимаете? – Сэр Персиваль сурово сдвигает брови. – Да, Теймур, тебе удалось относительно быстро пополнить ей баланс, но что дальше? Ты не можешь быть рядом постоянно!
Отняв руку от моей шеи, Глава рассматривает изрядно потускневший камень в перстне.
– Думаю, пока нет причин для волнений. Я – не смогу, да и нет в том необходимости. О ней будет, кому позаботиться.
И сторонится, уступая место младшему наследнику. Мага, то ли сильно загоревший, то ли почерневший – не разберу в полумраке, вижу только, что он, наконец, без повязки на глазу, – стремительно подсаживается ко мне и хватает за руку. Торопливо подносит мою ладонь к своей колючей щеке. Прикасается сухими губами.
– Ох, Ива, – только и говорит. А я смотрю на него со странным чувством. Неужели я рада его видеть? С запозданием понимаю, что он чем-то расстроен.
– Что? – выжимаю из себя, наконец. До меня только сейчас начинает доходить несообразность собственного поведения. – Со мной что-то не так?
Оборачиваюсь на шорох. Оказывается, с другой стороны кровати подсел Николас. Он помогает мне приподняться, подкладывает под спину ещё одну подушку, обнимает за плечи, исхудавший, тоже сильно посмуглевший, как и брат. Выражение его лица меня настораживает.
– Да что происходит?
– Ты только не волнуйся, – бормочет он и лбом упирается мне в плечо. – Это не так уж и страшно. Мага, скажи ей…
– Может, не сейчас? – вмешивается доктор. Но суженый болезненно морщится.
– Лучше сразу. Ива, – он словно с разбега останавливается, затем собирается с духом: – Ты потеряла…
Похолодев, невольно прикладываю руки к животу. Мага поспешно накрывает мои ладони своими.
– Нет, Ива, нет, это не то, что ты подумала! Прости, я дурак…Ты потеряла Дар, Ива. Ты больше не Обережница. Этот сволочной портал сожрал всю твою ауру.
В наступившей тишине слышно, как стучит крыльями об оконное стекло бабочка. Я, наконец, выдыхаю. И всё? Непонятно, почему у всех окружающих такие скорбные лица. Дон Теймур, нахмурившись, закладывает руки за спину; должно быть, лишь привычка следовать правилам этикета не позволяет ему начать расхаживать по палате, ибо так ему лучше думается. Мага старательно оглаживает мои ладони, и лицо у него в такое, будто он прощается со смертельно больной. Николас осторожно отводит чёлку с моих глаз, и пальцы его при этом чуть подрагивают. Один сэр Персиваль замер, как охотник в засаде, стараясь, очевидно, уловить момент, когда я забьюсь в истерике или упаду в обморок.
– И всё? – повторяю вслух. Смотрю вопросительно на сэра доктора. – А… а дети?
– С вашей беременностью всё в порядке, – с готовностью отзывается он. – Как вы себя чувствуете после такого известия?
– Да, в общем-то…
Перехватив скорбный взгляд Маги, пожимаю плечом.
– Нормально чувствую, хоть вы меня чуть не напугали. Ну, не Обережница, что тут такого? Я вроде бы двоих родила тоже не Обережницей, и вон какие девчонки выросли. Главное – здоровье, не так ли? Или я чего-то не понимаю?
Глава не спускает с меня глаз.
– Дорогая донна, – не спеша выуживает откуда-то сбоку стул, разворачивает его спинкой вперёд, усаживается, удобно облокотившись. – Повторите-ка сейчас то, что вы сказали. Я правильно понял? Вы не слишком огорчены потерей магических способностей?
Под его взглядом я, как обычно, слегка теряюсь. И почему мне всегда приходится перед ним оправдываться?
– Да ведь я в вашем мире недавно, а Дар у меня и того меньше. Я даже не успела к нему привыкнуть. В последнее время он вообще… – Вспоминаю спонтанные видения, не поддающиеся контролю, – … от рук отбился. Наверное, так лучше. Из меня получился бы никудышный маг-недоучка. Не о чем жалеть.
– Вы просто не оценили своей потери. Дорогая донна, будьте уверены, несмотря на возникшие обстоятельства, вы по-прежнему желанный член нашего семейства. И Клана, смею добавить. И вы совершенно правы, очень дорогая донна, самое главное – это здоровье ваших будущих детей, и ваше, разумеется. Поэтому не относитесь к нему столь – не побоюсь этого слова – легкомысленно, как вы делали раньше.
– Я понял, – внезапно говорит Мага. – Ива, если тебя невозможно оставить одну – просто не надо тебя оставлять. Вот и всё.