Сорвать маску
Шрифт:
– Он пишет, что попросил портниху заглянуть завтра днем. – Арабелла сложила письмо и сунула в карман платья, чтобы мать не увидела оттиск герба на печати и в письме.
– Этого и следовало ожидать, – произнесла миссис Тэттон и продолжила разливать по чашкам чай.
– Полагаю, ты права, – пробормотала Арабелла, невольно вспомнив неприличный черный шелковый наряд, выданный ей миссис Сильвер. Она окинула взглядом свое собственное серое платье. Пусть оно было простеньким и старым, но она предпочла бы носить его каждый день, только бы не надевать оплаченные Домиником
– Мы с Арчи постараемся сидеть потише.
Арабелла кивнула и виновато взглянула на сына, ощутив беспокойство. Прятать их ночью – не такая уж плохая идея, поскольку и Арчи, и ее мать засыпали рано. Несмотря на то что их комната располагалась фактически на чердаке, там было чисто и уютно, в отличие от каморки на Флауэр-энд-Дин-стрит. Но вынуждать их сидеть тихо как мышки весь день, пока Доминик выбирает откровенные платья для своей любовницы… Арабелла снова почувствовала злость и обиду.
По-видимому, эти чувства отразились на ее лице – миссис Тэттон поспешила сказать:
– Всего на один день, Арабелла. Нам это не принесет вреда. Что до остального… Что ж, одежда – меньшее из зол.
К двум часам пришла портниха, но Доминик так и не показался. Арабелла в сотый раз разгладила несуществующие складки на подоле платья и заставила себя притвориться погруженной в шитье. Хотя, когда раздался стук в дверь, ей вдруг пришло в голову, что куртизанке, пожалуй, не пристало заниматься рукоделием. Впервые она должна была предстать перед посторонним человеком в качестве любовницы, и она с трудом взяла себя в руки, пытаясь скрыть смущение и стыд.
Когда Джеммел провел женщину в гостиную, у Арабеллы упало сердце. Из всех портних в Лондоне, которых мог выбрать Доминик…
Она помнила последние дни, которые в итоге и привели ее в «Дом радужных наслаждений» миссис Сильвер. Какая разница, впрочем, что Доминик выбрал мадам Буассерон? В отчаянии Арабелла обошла всех портних и модисток, изготовителей корсетов и простых швей в поисках работы, которой нигде не было. Любая из них, придя сюда сегодня, могла ее узнать. Но почему-то появление женщины, в чьем магазине она познакомилась с миссис Сильвер, заставило Арабеллу почувствовать жгучий стыд.
Но если даже портниха узнала ее, она благоразумно не подала виду. Арабелла сделала глубокий вдох, пытаясь скрыть смущение и понимая безвыходность ситуации и необходимость разбираться самой.
Доминик не приехал. Когда хрупкая темноглазая женщина с мелодичным французским акцентом положила на стол книгу с фасонами платьев, герцога по-прежнему не было. Арабелла покосилась на часы, зная, что следовало бы дождаться его приезда, но мысль о том, что Доминик будет выбирать, что должна носить его любовница – от шляпки до нижнего белья, – так разозлила ее, что она взяла книгу и принялась ее пролистывать.
Некоторые из предложенных нарядов были откровенно непристойными, едва прикрывали грудь, обнажая соски и почти не оставляя пространства воображению. Они почти не отличались от черного шелкового платья, которое Арабелла надевала в борделе.
– Вот
Мадам Буассерон удивленно покосилась на свою клиентку.
– Вы уверены, мадам? Джентльмены обычно предпочитают более… – она помедлила, подбирая нужное слово, – смелые фасоны.
– Хватит с меня смелых фасонов. Если это не составит труда.
– Разумеется, мадам, – отозвалась мадам Буассерон. – В конце концов, его светлость герцог сказал, что решение остается за вами.
– Вот как? – Арабелла попыталась скрыть удивление и сделать вид, что ей было прекрасно известно об этом обстоятельстве.
– Именно. Немного найдется джентльменов, готовых предоставить своим дамам самим решать, какие новшества внести в их гардероб. Я была весьма удивлена, когда герцог попросил меня зайти к вам в его отсутствие. Он заплатит только в том случае, если вы останетесь довольны моей работой. Весьма необычное проявление благородства, не так ли?
– Весьма, – согласилась Арабелла и отвела взгляд. Значит, сегодня днем ждать Доминика не следует. Она позволила себе немного расслабиться и перестала каждую минуту смотреть на часы.
К трем часам с Арабеллы сняли мерки. Она дважды пролистала книгу с образцами ткани и заказала скромные и довольно консервативные наряды. Мадам Буассерон, вероятно, была разочарована, учитывая ее осведомленность о том, что Арабелла могла заказывать любое платье. Но вместо того чтобы неодобрительно поджать губы, демонстрируя недовольство, портниха мило улыбнулась, ласково взглянула на Арабеллу и заверила ее, что первое платье доставят сразу же, как только оно будет готово.
Едва дверь за модисткой закрылась, Арабелла поднялась в спальню Арчи и матери, стараясь не думать о Доминике Фернексе.
Но вечно отгонять от себя мысли о нем невозможно. Слишком быстро день перетек в вечер, и вскоре Арабелла снова сидела в пустой гостиной, ожидая его прихода. Она знала, что следует выразить благодарность за его щедрость и великодушие, но слова застревали в горле. Она ни за что не сможет их произнести.
Она ждала. Громко тикали часы, медленно двигались стрелки. Вышивка на коленях осталась без изменений. Арабелла беспокоилась, не зная, что Доминик скажет ей. И боялась того, что может сказать ему сама. Более всего пугало неминуемое – момент, когда придется лечь с ним в постель.
Но Доминик так и не появился в доме на Керзон-стрит. Ни в ту ночь, ни в следующую, ни через одну.
Доминик пытался сверить счета за земли, окружавшие его имение. Занятие довольно нудное и требующее полной сосредоточенности, что, собственно, и побудило герцога обосноваться в кабинете, обложившись книгами. Все что угодно, лишь бы не думать об Арабелле Тэттон.
Однако избранная тактика оказалась не слишком эффективной, поэтому появление Хантера в кабинете было встречено с облегчением.