Сорвиголова
Шрифт:
Конечно же эльфийка обманула, лук не выбросила, но кинулась на мой голос с кинжалами, крича: «А-а-а, сдохни, мерзость! Гнусный человечек!». Пропустив её и дав подножку, сел коленями ей на спину и снова нанёс сзади множество ударов топорами. Пусть каждый третий удар, но проходил. Жаль только, жизней у неё в начале финальной битвы снова было «полный домик», она и вправду отхилилась за деревом, как и обещала. Зачем экономить алхимию, если на кону твоя единственная жизнь?! Когда я почти добил её, она смогла немного вывернуться из-под меня и засунула мне в икру кинжал.
Вам нанесено крисом Оспимэ урона: 25. Вы отравлены. Правая нога будет хуже слушаться вас.
Глава 20. Сдавайся, раб!
Вам
Нижняя конечность сразу же начала неметь, а в голове загудело, руки с оружием, предательски задрожав, опустились. Пришлось резко встать и отойти в сторону, прихрамывая. Эльфийка села, затравленно озираясь. Я нанёс ей несколько лёгких травм на плече и ноге. Теперь «боевая подруга» отбегалась — сможет только ходить прихрамывая, но ни стрелять, ни двумя кинжалами орудовать будет не в состоянии. Ей от меня не убежать и не догнать.
— Эй, раб! Сдавайся, я серьёзно! Ты проиграл, но я могу быть милосердной! Этот яд убьёт тебя, тебе нужно противоядие, оно у меня есть в сумочке на поясе. Сними невидимость, сдайся хозяйке, выброси оружие и выживешь! Предложение в силе: если ты и правда убил моего мужа, можешь занять его место! Никто не узнает о нашей преступной связи! Не хочешь меня как женщину, дам денег, оружие, что угодно! Я лишь хочу жить. Ты тоже, знаю, не желаешь сдохнуть от яда! Не дадим друг другу умереть, а?!
Только сейчас, отдышавшись, я обратил внимание, что у меня действительно утекала жизнь. Суть яда оказалась не во временном онемении ноги, а в чём-то более худшем. Не стремительно, но понемножку, потихонечку токсин по капельке растворял моё здоровье, уводя его вниз, а, как говорится, капля камень точит. Раз у Оспимэ какой-то там вывих плеча, то мне можно заговорить. Направив на неё лук с натянутой стрелой, я вышел из невидимости, чтобы сэкономить ману и так плескавшуюся на дне. Стрелять на звук она не сможет. Вот же болтливая ушастая, всё-таки уговорила начать с ней диалог!
— Нет, ты сдавайся, — приказал я ей. — Я могу расстрелять тебя или встать, дойти и зарубить!
Мы оба сидели в дюжине метрах друг от друга. Я отдыхал, силясь понять, что там с ядом в ноге. Оспимэ тоже с повреждением ноги и руки не могла особо прыгать козочкой на лугу.
— Хорошо, ничья! Можешь убираться на все четыре стороны. Делай что хочешь! Я просто хочу жить! Подойди, возьми противоядие и отпусти меня, ладно? И ещё… я беременна от Друлавана, честно! Ты же не можешь убить невинного ребёнка и его мамку, правда?!
— Нет, ты бросай антидот сюда, а обманешь — застрелю. Э-э-э, нет! Не смей пить свои склянки. Я не уверен в тебе, — наведённая стрела красноречиво свидетельствовала «душке», что со мной шутки плохи.
Посмотрев с ненавистью на меня, Оспимэ убрала красные бутылочки жизни обратно за поясок. В принципе, если посидеть минут девять в тишине, у неё опять восстановится жизнь сама собой. Это только у меня она тихонечко тянула вниз, отравление, етить-колотить. Вытащив зелёное противоядие, эльфийка бросила им в меня. Я не купился на дешёвый трюк, не поймал бутылочку рукой, сжимая дальше лук, держа Оспимэ на прицеле. Метко брошенная стекляшка больно ударила прямиком мне в лоб, я поморщился, но внимательно пригляделся к упавшему на землю пузырьку.
— Так и знал, бесовское твоё эльфийское отродье. Я же раб тупой и читать не умею? Это так, по-твоему? Та же самая зелёная бутылка, жидкостью из которой ты смазывала свои кривые кинжалы. А знаешь, что тут написано на синдарине? Конечно, знаешь, как же иначе. Паучий яд (ранг редкий).
— П-прости! — демонстративно убрав кинжал за пояс, эльфийка показала свои руки открытыми ладонями ко мне. — Хорошо, давай начнём друг другу доверять. Это средне-слабый яд, отравление пройдёт само собой, у меня нет противоядия к нему. Пожалуйста, у меня в животе ребёночек, по пузику не видно, малый срок…
— Кто доверял тебе вполне — уже упал с ножом в спине… — нараспев произнёс ей рифмованное двустишье и выстрелил.
Оспимэ, кажется, предлагает мне ждать целый год, или сколько там эльфы носят пузожителей, пока не разродятся?! Я лучше просто не поверю в её очередную гнусную ложь, и совесть моя останется чиста. Чтобы выжить, она горазда придумать любой вымысел, попытавшись тем самым растопить моё светлое сердце.
— Не-е-ет! — закричала Оспимэ. Ей повезло, что не убило, но жизнь просела до бордово-красной линии, полоска замигала, эльфийка снова была на пределе. — Я боялась тебя, вот и сглупила. Вдруг бы ты меня обманул? Ты же знаешь, женщины такие противоречивые создания и трусихи! Прости меня, Айк!
Вдова Друлавана наконец-то сподобилась прочитать моё имя в информации над моей головой, а то всё окликала «человечишкою» и «смердом».
— Бросай мне свой пояс с бутылочками, кинжалы, деньги, лук, стрелы. Твою золотистую одежду, если она хороша по характеристикам, тоже отдавай мне! Всё скидывай. Давай раздевайся догола, заценим твою красоту, раз предлагаешь стать твоим любовником, — заржал я, откровенно измываясь над Оспимэ, желая банально ограбить.
— Нет, если я разденусь, то ты меня тут же убьёшь. А так сдохну, и тебе ничего не достанется. НО! У меня есть деньги дома, останемся при своём и пойдём ко мне. И предложение заменить мужа всё ещё…
— Ну как знаешь, — не дослушав её повторяющиеся по кругу одни и те же неприемлемые для меня предложения, точнее, враньё, выстрелил в неё.
Вы наносите серой эльфе Оспимэ урон стрелой: 34. Победа.
Мне очень хотелось пожадничать, обобрав свою липовую сожительницу. Только боюсь, что такая «пассия» меня обманет, прибив почём зря. Оспимэ верить — себя не уважать. Если она подругу распяла на дереве, то уж с человеком и бывшим рабом тем более церемониться не станет. Возможно, опрометчиво я убил её так поспешно, наверное, можно было её уговорить «раскошелиться» донага. Хотя бы жадно всмотреться, «съесть» взглядом вторую в моей жизни аппетитную голую женщину. Но я вдалеке различил чьи-то слишком громкие голоса, Оспимэ их тоже слышала и явно тянула время, желая не мытьём, так катанием спастись. Наверное, это местные сельчане ищут следы сбежавшей Арвен и поджигателей священного дерева, растянувшись слишком большой цепочкой, прочёсывают лес. Бестолковые деревенщины вместо поиска по-тихому переговаривались издалека друг с другом.
Часть VI. Первая смерть
Глава 1. Великолепная четверка
Онемение ноги прошло вместе с отравлением, теперь я чувствовал себя как огурчик. Подобрав на месте безвременно усопшей Оспимэ лук и пяток серебрушек, я быстрее направился обратно в посёлок, разминувшись с цепочкой преследователей в невидимости. Кровь, оставшуюся от нас двоих на поле боя, затёр землицей и травкой.