Сorvum nigrum
Шрифт:
========== Часть 7 ==========
Еще несколько минут я гипнотизировал свое кошачье отражение, все еще не веря в то, что у меня получилось это сделать. На смену удивлению и радостному чувству от выполнения, казалось бы, безнадежного задания, пришло осознание того, что придется развоплотиться обратно. Как это сделать я не представлял! Много слов было услышано о том, как принять анимагический вид, но ни одного о том, как обратно стать человеком. Я оглянулся на деда и посмотрел на место, где я медитировал — моих вещей там не обнаружилось, а значит, что когда я приму человеческий вид я все еще буду одет. Это меня порадовало. Но вопрос о развоплощении все еще был актуален. Как спросить об этом деда? Я встал и уже более твердой походкой направился обратно на свое место, уселся пушистой задницей на коврик и посмотрел на дедушку, всем своим видом стараясь донести до него суть вопроса. Мой хвост недовольно мотылялся из стороны в сторону, усы подрагивали, и я довольно часто кивал ему, но рот открыть больше не решился. А дедуля, казалось, совсем забыл о моем существовании — он смотрел на меня отсутствующим взглядом, как будто находился сейчас за пределами нашей галактики.
— Неплохо, Гарри, — похвалил меня дед. — Но я знаю, что ты можешь и лучше!
Я коротко зашипел, обнажив длинные клыки и гортанно зарычал. Мне не нравился весь этот спектакль! Неужели нельзя сразу было сказать, что делать после перевоплощения? А может это просто хитроумная ловушка для доверчивого простачка, коим я оказался? А что если нужно было подготовить что-то вроде кодового слова или знать особые слова развоплощения? Недаром ведь волшебники тратят очень много времени на постижение этой хитроумной дисциплины. Похоже, что меня поимели по полной, и теперь весь свой век я проведу в кошачьей шкуре: буду вылизывать задницу собственным языком и отрыгивать комочки шерсти… беее! Как вариант — сердобольный дедушка посадит меня в кошачью переноску и подарит Воланде-Морту на день возрождения, а тот будет мучить меня и заставлять есть живых мышей, прям с кишками. В любом случае перспективы не утешительны. Я понурил голову и притих, даже хвост безжизненно повис с края стула. Усталость навалилась на меня, как Гойл на первокурсника, глаза слипались, голова стремилась встретиться с мягкой поверхностью стула. Я затарахтел. Мне всегда казалось, что коты мурлычут только от удовольствия, но ничего, похожего на это, я не испытывал. Как-то совсем незаметно, окутанный своими мрачными размышлениями, я провалился в сон.
–
Чувство секундного полета, резкий удар о твердую поверхность и вот я снова в мире живых. Я лежал на полу, ощущая прохладный кафель. С чувством просто огромнейшей надежды я поглядел на свою руку, но это была все та же меховая лапка, как и вчера. Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить события прошедших суток. Чуткий слух улавливал щебетание птиц за окном, я различал шаги почтальона, идущего вдоль улицы и бросающего газеты на лужайки у домов. Шаги стали еще более четкими, и вот я слышу, как очередная газета приземлилась на крыльцо дома, в кухне которого я сейчас нахожусь. Глубоко вздохнув, я собрался с мыслями и встал на все четыре конечности. Огляделся. Блюдце стояло на том же месте, полное молока. Рядом, на газетке, лежал кусок сырого мяса. Он реально думает, что я стану это есть?! Даже не подойдя к завтраку, я твердой походкой направился к зачарованной лестнице. Остановившись перед ней, я принюхался: в ноздри ударил едкий запах табака с примесью полевых трав. Похоже, что дедуля любит с утра выкурить какую-то непонятную гадость. Что ж — у каждого свои недостатки. Я приготовился к прыжку, моля всех святых и саму магию помочь мне выполнить опасный для жизни трюк. Как и ожидалось у меня ничего не вышло. Досадно, но да ладно. Я же сейчас кот, так что можно и по перилам взобраться. Как следует оттолкнувшись, я вцепился когтями в поручень, но он, уже буквально через секунду, отвез меня на встречу с гравитацией, бесцеремонно скинув на пол. Ударился я довольно больно! Так что от досады вот уже за второе падение за утро, я демонстративно сел напротив злосчастной лестницы, и затянул протяжное «мяу». Результат не заставил себя ждать, и уже через пять минут ко мне навстречу спускался дед, облаченный в красивый домашний халат темно-синего цвета.
— Доброе утро, внучек, — улыбнулся мне этот хитрый гад.
Я же в ответ глухо зарычал и мотанул хвостом, глядя на него исподлобья. Его реакция была предсказуема — он посмеялся в ответ. Оставаться равнодушным к такому пренебрежению я просто не мог, так что, недолго думая, вцепился ему в ногу, вонзив когти как можно глубже. Дед ойкнул. Так тебе и надо, садист! Но далее события стали развиваться совсем не по моему сценарию: он схватил меня за холку, и я, словно беспомощный котенок, обмяк, свесив конечности, не имея возможности пошевелиться. Больно не было, но было очень обидно. Приподняв на уровень своих глаз, дедуля погладил меня по голове, а затем сделал поэтичный жест руками и отпустил. Я шмякнулся о пол, приземлившись на все четыре. Кошачьи лапы хорошо амортизируют при падении, но тупая боль все равно отдается через подушечки в локти, так что лучше не экспериментируй над своим любимцем — ему это не очень приятно!
Я снова зарычал и хотел кинуться ему на ноги, разворотить всю кожу в клочья, но он сделал шаг и я отчего-то потащился за ним. Сначала я не понял и думал, что это магия, но все оказалось до боли банально — он наколдовал ошейник с поводком и теперь тянул меня за собой с помощью тоненькой
Меня всегда забавляло смотреть на перевоплощение Сириуса. Было весело бегать с большим черным псом, зная, что это твой крестный. Я всегда жалел его, когда вспоминал о годах, проведенных им в Азкабане, но никогда не задумывался о том времени, когда он был вынужден жить в шкуре простой бродячей собаки. Сколько бед его поджидало за каждым углом? Что он ел, где он спал? Каково это было — бродить по улицам, наводненными людьми, желающими тебе смерти? Возможно ему, как и мне было больно ходить, и он был вынужден зализывать собственные раны, не имея возможности получить квалифицированную помощь, ел с помоек, попрошайничал, проводил ночи, трясясь от холода и сырости, прячась от мракоборцев по темным углам. На душе стало еще гаже. Я всегда думал, почему не все маги стремятся стать анимагами — это же так удобно? Теперь я, кажется, знаю ответ — это капец как не удобно! Здесь больше минусов, чем плюсов. Мало того, что ты почти беспомощен, находясь в шкуре животного, так еще и любой полоумный чувак может схватить тебя и посадить на цепь — стоит лишь немного зазеваться. Конечно, ты скажешь, что нужно просто обратно превратиться, но как это сделать, черт подери?! Что если волшебник случайно превратился и просто не знает как снова стать собой? Долбанная магия! Я уже и сам не рад, что научился этому. Точнее научился на половину и даже не помню как. Само собой получилось, и повторить процесс я едва ли смогу, учитывая негативный опыт, предоставленный дедушкой.
Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, что в моем полку прибыло — напротив меня очередной покупатель привязал к столбику маленькое нечто, заливисто тявкающее на меня. Отродье напоминало недоэльфа с большими лохматыми ушами, огромными глазами и голым тельцем, когда оно встало на дыбы, отметил, что это мальчик. Ой ёй, похоже у меня, как и у него, тоже все хозяйство наружу — штанов то на мне нет. Или типа если шерстью покрыто, то все окей? Интересно как там у животных принято? Тявкалка потеряла ко мне интерес и теперь стала обнюхивать столбик, через время Тузик справил на него нужду. Миленько. А мне что прикажешь делать — я-то с утра еще не посещал ванную комнату! Если он меня заставит делать свои дела на улице на глазах у всех, я со стыда сгорю. Я закрыл глаза и постарался расслабиться. Давай Гарри, ты сможешь! Ты человек, вот ты летишь на метле, а вот сидишь на уроке… вдох, выдох, вдох. Я спокоен и я — человек. Человек, не кот. Большой неуклюжий подросток, влипающий в истории. Не кот! Приоткрыл глаза. В голове пронесся ряд нецензурной брани, услышанной от Сириуса — я все еще животина. Да сколько это будет продолжаться?!
Двери мини-маркета открылись, и оттуда вышел он. Чтоб ты споткнулся о край своего же халата! Мы двинулись в обратный путь. Он оказался в два раза длиннее или мне так показалось? Ступив на холодный пол кухни, я испытал блаженство. Натертые ступни горели, но прохладный кафель немного смягчал неприятные ощущения. Дедуля же занимался своими делами, чем именно я не видел — рост не позволял. Через некоторое время он опустил на пол желтую пластиковую миску, наполненную коричневыми кусочками чего-то. Я уже понял, что это мне, так что подошел поближе, ознакомиться с меню. Это оказался кошачий корм. Ну спасибо, дедушка! Я не спорю — есть это можно и по детству, когда я втихаря ел этот корм у миссис Фигг, он казался мне нереально вкусным, но это скорее от голода. Но ведь сейчас можно было положить мне что-нибудь человеческое, он же знает что я не кот. Рядом с миской опустилась такая же белая с водой. Делать нечего — придется завтракать тем, что есть. Стараясь ни о чем не думать, я стал поглощать предложенное угощение. Завтрак пошел на ура. Я запил все это свежей водичкой и улегся под стулом — клонило в сон.
–
Я бежал, бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни. Мерзкий и громкий лязг преследовал меня, а я все бежал. Когда я все же решил обернуться, то увидел Дадли: он смеялся, открыв рот, и держался за живот. К моему хвосту были привязаны две банки из-под тушенки — именно они создавали тот ужасный звук, скользя по асфальту. «Беги, беги, Поттер» — кричал мне вслед кузен, «Бег полезен для здоровья!». А я все бежал. Затем передо мной выросла зловещая фигура человека, просто огромная! Это великан поймал меня за шкирку и смачным пинком отправил в полет. На лету до меня дошло, что это был дядя Вернон.
Я подскочил и выгнулся, громко зашипев и издав крики, неподдающиеся описанию — это был просто сон. Сердце мое колотилось с неистовой силой, ударяясь о ребра, шерсть стояла дыбом, а уши не хотели возвращаться в исходное положение. Я огляделся по сторонам — в кухне никого не было. Закралась мысль о том, что возможно я поступил с Дурслями не очень хорошо и совсем не благородно. Можно сказать, что они сейчас, так же как и я, были не в своей шкуре. Стало немного стыдно, но затем я вспомнил все те издевательства, через которые прошел за годы, проведенные у них, и пришел к выводу, что наказание заслуженно. А сон — это просто коктейль из воспоминаний о проделках Дадли и о моих недавних геройствах. Шерсть потихоньку приглаживалась.