Соседи по квартире
Шрифт:
Решив оказать ему любезность и не звонить с утра пораньше, я выжидаю пару часов, но к восьми оказываюсь уже на взводе.
— Я тебя разбудила?
— Холлс, до трех дня я толком даже работать не начинаю.
— Ладно, — я снова начинаю вышагивать по квартире. — Мне нужен твой мудрый совет. Роберт привел вчера моего музыканта на прослушивание и…
— Джека? — уточняет Дэвис, на заднем плане слышится какой-то хруст. Что-то мне подсказывает: это вовсе не яблоко, а чипсы.
— Его зовут Келвин.
— Кого зовут Келвин?
— Гитариста.
— Ты сейчас про какого-то другого музыканта?
— Господи боже, Дэвис!
— Ну что?
Я закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Почувствовав что-то жесткое, ныряю рукой под подушку. Это вибратор. Просто замечательно. И просто идеальный момент, чтобы в полной мере ощутить свое одиночество. Засовываю его под соседнюю подушку.
— Келвин и есть Джек, — поясняю я. — Я же сначала не знала, как его зовут, помнишь? Потом оказалось, что он Келвин.
— А. Понял, понял, — на том конце провода громко шуршит пакет. — Ну и где Роберт хочет, чтобы он играл?
Я издаю стон.
— В театре! Просто выслушай меня, хорошо? Как раз об этом я и хочу тебе рассказать, — у Дэвиса есть манера разговаривать по телефону, одновременно таращась в телевизор или играя в телефоне, что вызывает у меня желание потратить последние деньги на самолет до Милуоки и отвесить ему подзатыльник. — В общем, Келвин — это тот музыкант. Оказывается, он ирландец и учился в Джульярде, — помолчав, но не дождавшись от Дэвиса никаких комментариев, я продолжаю: — Вчера на прослушивании, которое организовал Роберт, он просто блистал. Все захотели, чтобы он присоединился к оркестру.
— Угу, — бормочет Дэвис, а потом смеется в ответ на что-то увиденное по телевизору. Мне нужно срочно привлечь его внимание. Потому что несмотря на образ простоватого мужлана, Дэвис обладает умом, острым, словно бритва. Поэтому решаю назвать его сокращенным именем, которое он терпеть не может.
— Дэйв.
— Ай, Холлс, ты что себе позволяешь!
— Выключи «Холостяка» и послушай.
— Я смотрю вчерашний выпуск шоу Джона Оливера.
— Но послушать-то меня ты в состоянии? Противный Брайан предложил мне выйти замуж за Келвина, чтобы тот присоединился к исполнительскому составу спектакля, когда начнет репетировать Рамон Мартин.
Шум телевизора стихает, а голос Дэвиса звучит в трубке почти громоподобно.
— Что-что он предложил?
— Келвин в стране нелегально, — поясняю я. — А из-за того, что визу ему продлить никак не получится, Брайан во время собрания подал идею о браке ради сохранения спектакля.
— Но ты не можешь…
— Дэвис, — тихо говорю я, — просто дай мне показать тебе все стороны этого вопроса, ладно?
Не совершила ли я огромную ошибку, позвонив ему? Дэвис мне как приятель и в отношениях со мной всегда расслаблен и добродушен, но внутри у него бьется сердце, где преданность семье возведена в абсолют, чего в наши дни почти не встретишь. Как объяснить ему, что мне не противна мысль о фиктивном браке с Келвином, хотя именно это я и должна по идее чувствовать? Странно, но похоже, я готова отстаивать перспективу брака с незнакомцем, не имея для себя ровно никакой выгоды. Героиня Энди Макдауэлл в «Виде на жительство» хотя
— Роберт его предложение сразу же отмел, — спешу добавить я. — Даже думать об этом не захотел.
— Это хорошо, — резким голосом отвечает Дэвис.
— Но… Дэвис, я составила список «за» и «против» и…
— А, ну да, раз у тебя уже есть готовый список, то, конечно же, давай подумаем об этом всерьез.
— Ты можешь заткнуться? Знаю, это безумие, но ты не слышал, как Келвин играет… Его мастерство не похоже ни на что, когда-либо мной слышанное. Даже я, не музыкант, и то поражена им. А для спектакля он вообще блестящая находка.
— Холлэнд, ты на самом деле рассматриваешь эту идею? Он тебе настолько нравится?
Ну-у-у…
— Нравится, — признаюсь я. — Но я его совсем не знаю, поэтому здесь немного другое.
— И что именно? Не похоже, чтобы ты так переживала за судьбу «Его одержимости». Мне всегда казалось, что для тебя это просто работа.
Немного помедлив, я отвечаю:
— Я хочу сделать это для Роберта. Это шанс вернуть ему долг.
— Вернуть долг? — переспрашивает Дэвис. — Но ты ведь там работаешь. Ты не должна жертвовать ради него своей девственностью.
Я смеюсь.
— Это точно. Если только не найдется машины времени, которая перенесет меня в 2008 год в подвал дома Эрика Мордито. В противном случае боюсь, этот поезд ушел.
Обмозговав несколько секунд полученную информацию, Дэвис восклицает:
— Холлс, это отвратительно! Мордито? Мы с Эриком в десятом классе вместе ходили на гончарные курсы.
— Дэвис, боюсь, ты не улавливаешь суть, — говорю я. — Единственная причина, почему у меня есть работа, это помощь Роберта. И без нового музыканта его спектакль провалится. А это, в свою очередь, уничтожит репутацию Роберта. Ничего подобного я допустить не могу.
Помолчав несколько минут, Дэвис спрашивает:
— Так тебе нужен совет или благословение?
Запрокинув голову, я закрываю глаза.
— И то, и другое, наверное.
— Послушай, Холлси, — уже мягче говорит он. — Я все понимаю и знаю, как близки вы с Робертом. И о твоем чувстве вины за то, что имеешь эту работу и живешь в этой квартире, я тоже осведомлен. Но решение, на мой взгляд, чересчур экстремальное.
Лишь когда мой брат произнес эти слова, я поняла, чем именно мне нравится эта затея. Ничего похожего я не делала. И никогда не рисковала. Но в свои двадцать пять мне уже до чертиков надоела моя жизнь. Возможно, я потому и не могу писать — поскольку толком не жила сама.
— Думаю, именно этим оно меня и привлекает. Похоже на безумие, а безумия мне сейчас очень не достает.
— Это точно! — со смехом соглашается Дэвис. — В общем, слушай мой совет: конечно же, не делай этого, — он делает паузу. — Но у меня такое чувство, что ты уже сама все решила, да?
Мне сложно произнести это вслух.
Я чокнулась?
Дэвис вздыхает.
— Тогда позаботься о своей безопасности, ладно? Устрой ему проверку, заведи служебную собаку или что-то еще в этом духе, прежде чем превратишь свою жизнь в руины, будто слон в посудной лавке.