Соседка сверху

Мистер Взахлёб

– Ты выглядишь усталой, – глаза Кирилла просканировали её лицо, переместились на глаза и вниз. – Мы тебя разбудили?

– Нет, – Ивонна положила вилку и прижала Нику к себе, откинувшись на стуле. – Хотя я всё ещё чувствую, что могла бы проспать неделю.

Он кивнул и допил апельсиновый сок. Ивонна тоже внимательно осмотрела его, отметив небритое лицо и неаккуратные волосы. Должно быть, и для него эта ночь была тяжёлой.

– Мне жаль, что тебе пришлось остаться на всю ночь.

Его

брови взлетели, и он опустил пустой стакан на стол.

– Всю ночь? Сегодня воскресенье.

Ивонна моргнула, когда его слова дошли до неё. Воскресенье? Но она ушла с работы рано в пятницу. Нет. Она никак не могла проспать субботу. Да и могла ли? Она была довольно не в себе, но целый день?

– Я не понимаю.

Кирилл переместился на стуле и поднял руку, чтобы потереть заросший щетиной подбородок. Ивонна поняла, что она стала гуще.

– Ты была очень больна. Ты много спала.

– И ты остался? – Ивонна прочистила горло, её голос стал хриплым. – С вечера пятницы? Ты был здесь?

Он покачал головой.

– Не всё время. Я возил Нику в продуктовый магазин.

Ника извивалась в руках Ивонны и кивнула один раз.

– Он позволил мне нести яйца.

Кирилл опустил глаза на девочку, и всё его лицо смягчилось. Суровые черты разгладились, а губы изогнулись в улыбке.

– Она была очень хороша, – он снова поднял взгляд на Ивонну. – Мы спускались ненадолго, пока ты спала вчера, чтобы я мог взять телефон и переодеться.

Мысли Ивонны закружились в голове.

– И ты наблюдал за ней? Две ночи? И весь день вчера?

Он заколебался и кивнул один раз.

– Мы ничего особенного не делали. Смотрели фильмы, играли в «Кэндиленд».

Ника снова кивнула, её волосы защекотали подбородок Ивонны.

– Он ни разу не выиграл.

Кирилл торжественно кивнул.

– Она – чемпионка мира.

Ивонна наклонила голову, чтобы заглянуть в лицо дочери. Ника улыбалась Кириллу, её щёки раскраснелись.

Она была очень тёплой и сопела каждые несколько минут, но то, что она не спала и продолжала говорить, было хорошим знаком. Возможно, она не будет так сильно страдать, как Ивонна.

– Кирилл, я… – она сделала паузу и покачала головой, задаваясь вопросом, как сможет отблагодарить его. – Большое спасибо за помощь.

Ей показалось, или его щёки стали розовыми? Он прочистил горло и рывком поднялся на ноги.

– Ты закончила?

––

Она кивнула, и он забрал у неё недоеденные яйца.

– Тебе нужно больше есть, – он посмотрел на тарелку и окинул её суровым взглядом. – Я сделаю тост.

– У меня нет хлеба.

– Ворчун купил и его, – сказала Ника.

– Ника, – Ивонна вздохнула и сжала дочь. – Не называй его так.

– Он сказал, что я могу, – Ника подвинулась, чтобы посмотреть вверх. – И он называет меня Заби.

– Заей, – он хихикал, засовывая два ломтика хлеба в тостер. – Это Зая.

– И что это значит?

Кирилл повернулся и опёрся бедром о кухонную стойку.

– Это по-русски. Маленький зайчик. Больше похоже на то, как вы, американцы, называете кого-то honey или dear.

– Ах, – Ивонна улыбнулась. Ей это понравилось. – А у меня нет прозвища? – она пощекотала бок Ники нежными пальцами, заставив девочку хихикнуть.

– Ты – мамочка.

Ивонна издала звук, который на секунду превратился в резкий кашель. Кирилл протянул чашку воды, и она подняла на него изумлённые глаза.

– Спасибо.

Она проглотила всё и прижалась щекой к мягкой голове Ники.

– Мамочка, да? Это скучно. Я хочу быть Чудо-женщиной или чем-нибудь весёлым.

– Красотка.

Ивонна подняла глаза на грубый голос Кирилла и увидела, что его золотисто-карие глаза смотрят на неё. Она затаила дыхание, глядя на его лицо, а затем задрожала. Неужели её снова лихорадило?

– Что это значит?

Он моргнул, как будто не ожидая вопроса. Позади него поднялся тост, и он отвернулся, не отвечая ей.

Что ж, она спросит об этом позже. Это могло означать что угодно вроде «пирог с вишней» или «рыжеволосая».

– Вот. Ешь, – он поставил тарелку на место, когда где-то в квартире зазвонил телефон.

Ивонна поняла, что это её телефон, и оглянулась через плечо. Она не успела усадить Нику, как Кирилл уже отошёл. Мужчина взял телефон с журнального столика и принёс его ей.

– Пока не забыл, я ответил вчера, когда звонила твоя подруга Хана, – Кирилл протянул ей трубку, выражение его лица было насмешливым. – Она звонила три раза за десять минут, и я подумал, что она, должно быть, волнуется. Не уверен, что я заставил её чувствовать себя лучше, но она не позвонила снова и не вызвала полицию.

Ивонна фыркнула от смеха и кивнула. Это было бы то, что сделала Хана. Или явилась бы с бейсбольной битой.

Посмотрев на экран телефона, она увидела, что у неё есть несколько текстовых сообщений от Ханы и Эммы.

Они и люди из детского сада были практически единственными, кто когда-либо звонил или писал ей.

– Я отвечу через несколько минут, – она отложила телефон и съела тост, сумев уговорить Нику тоже сделать несколько укусов.

Пока она ела, Кирилл передвигался по кухне, очищая сковороду и лопатку, которые использовал для приготовления яичницы.

Он загрузил посуду в посудомоечную машину и вытер столешницу, и всё это так, как будто он был здесь не два дня, а годы.

– Кирилл.