Сошедшие с небес (сборник)
Шрифт:
Если тот шотландский фермер действительно существовал, то ему не придется сгибать руку, чтобы достать свой мобильный телефон. При этой мысли ему вдруг стало страшно до тошноты. А что, если его рука отломится? Отвалится, совсем?
— Какого еще фермера? — спросила она.
— Шотландского фермера, — сказал он. И добавил; — С собакой.
— А-а.
Некоторое время они молчали. Он улыбался ей, она улыбалась ему. Через минуту-другую ему стало неловко — что было нелепо, ведь она была его женой, с какой стати ему стесняться. Немного погодя она отвела взгляд, стала смотреть сквозь него, за него, как будто искала там что-то поинтереснее, — это уязвило его,
— Чешется, — сказала она. — О, боже. — И попыталась почесаться спиной о спинку кресла, но не смогла, тело не слушалось ее. Получилось лишь что-то вроде небольшого спазма. Как будто марионетка с порванными нитями пыталась вернуться к жизни — такая жалкая, трогательная, что он, хотя едва сдерживал смех, глядя, как она ерзает, в то же время сочувствовал ей, сострадал всем сердцем, как никогда прежде. Ее лицо выражало абсолютно детское отчаяние, «Помоги мне», было написано на нем. И вдруг она заорала.
— Да почеши же ты мне эту чертову спину! Какой от тебя, на хрен, толк?
Кажется, он никогда в жизни не слышал, чтобы она ругалась. По крайней мере, по-настоящему. «На хрен» она не говорила никогда Нет, нет. Никогда. «На фиг» иногда бывало. И все. О, Господи. Господи.
Она тяжело дышала, глядя на него злыми глазами.
— Прости, — сказала она, наконец. Но, похоже, без глубокого чувства И тут же закрыла глаза.
И он, наконец, смог отвернуться, не чувствуя себя виноватым, потому что не он первый отвел глаза, нет, он не предал ее, несмотря ни на что, он продолжает ее охранять. И тогда он увидел то, что все это время разглядывала через его плечо Эстер.
Как ни странно, но сначала его внимание привлекли совсем не крылья. Хотя, если вдуматься, они-то и были необычнее всего. Но нет, его внимание приковало лицо, просто лицо. Оно было круглое, совсем круглое, нет, даже шарообразное, вся голова представляла собой безупречную сферу. Хоть в футбол играй. Чистая, без единого пятнышка кожа сияла, придавая лицу сходство с полновесной монетой, только что вышедшей с монетного двора; по сравнению с ним всякое другое лицо казалось лишь грубой копией, дешевой подделкой. Глаза большие, яркие и страшно глубокие, нос — аккуратная маленькая пуговка. Щеки круглые, толстые, упругие, словно надутые.
Но затем взгляд Гарри привлекли, разумеется, крылья. Невозможно было долго отрицать факт их присутствия. Большие, белые, они были продолжением лопаток. И слегка похлопывали, когда идеальный младенец лениво покачивался вверх-вниз за окном машины. Сливочно-белая кожа, копна ярко-желтых волос, золотистый нимб, трепещущий над ней, — нимб ни на чем не держался, просто сидел сам по себе на макушке, иногда съезжая под довольно-таки залихватским углом, — впечатление было такое, будто кто-то взял суповую тарелку да и приколотил ее невидимым гвоздем к черепу. Крохотные пальчики на ножках. И на ручках. Младенческие ноготки. И (да, Гарри, конечно же, заглянул туда украдкой) полная пустота между ногами, на месте младенческих гениталий все было гладко, как у пупса.
Младенец дружески улыбнулся ему. Затем поднял согнутый пальчик. И трижды постучал им в стекло.
— Кто ты такой? — Гарри знал, что его вопрос не имеет смысла, ведь и так было очевидно, кто перед ним, и даже сам херувим закатил глаза к небу, но тут же улыбнулся снова, как бы говоря: «Не злись, я просто шучу, никаких обид».
Ребенок как будто подражал выражению лица Гарри, может быть, даже слегка поддразнивал его:
— Ты меня понимаешь? Слышишь, что я говорю? — Ребенок снова удивленно моргнул, слегка похлопал крыльями. — Можешь позвать на помощь? — Интересно, чего он сам от него ожидал, что ангел помчится искать телефонную будку, чтобы позвонить в неотложку, или полетит прямо в ближайший полицейский участок? — Ты здесь, чтобы охранять нас?
И тут херувим открыл рот. И не вздохнул, нет, он зашипел. Облачко горячего дыхания оставило пятно на стекле; Гарри отпрянул. Какие острые зубы, и как их много, как они только входят в такой крошечный рот? А язычок между ними такой маленький, нежный, совсем детский. Тем временем ребенок начал бросаться на стекло, грызть его клыками. Отчаянно, жадно, яростно хлопая крыльями. Но внутрь прорваться не смог. Его взгляд стал злым, светлые глаза вспыхнули гневом, шипение перешло в крик и оборвалось — ангел хрипло взвизгнул и улетел.
На стекле осталась длинная царапина.
Гарри вжался в спинку кресла, его сердце отчаянно билось. Больно не было. То есть было, но боль словно отошла вдаль, как будто у тела появились теперь другие заботы. И, чтобы не дать себе отойти от шока, не дать боли вернуться — а главное, чтобы не дать себе передумать, — он поднял руку, согнул ее, завел назад (и она не переломилась, ничего подобного), дотянулся до пальто, расстегнул молнию, сильно потянув ее вниз, залез рукой внутрь пальто, нашел там пиджак, внутри пиджака нашарил карман, внутри… да, вот он, прямо под его пальцами, вот они гладят, хватают его, его телефон, его мобильный.
Пока он проделывал все это, тело опомнилось и сообразило, что происходит. О, нет, сказало оно, вот этого нельзя, и устроило ему взбучку в виде приступа боли — но ему уже было плевать, он просто не обратил внимания. Телефон был выключен. А как же иначе. Он наковырял на клавиатуре пин-код, сначала с ошибкой.
— Ну же, ну, — торопил он телефон. Тот промурлыкал короткую веселую мелодию и включился. Оставалось только надеяться, что батарея не села.
Батарея не села. Вот только связи не было. На такой высоте в горах Шотландии отсутствовало сетевое покрытие! В этой дыре, одной из множества дыр, которыми, похоже, изобиловала Шотландия, не имелось сети! На сигнальной шкале не было ни одной полоски.
— Нет, — твердил он, — нет. — Его тело страшно не хотело, чтобы он делал это, оно прямо-таки кричало ему «Перестань!», но Гарри водил телефоном вверх и вниз, влево и вправо, пытаясь поймать хотя бы слабенький сигнал. Когда, наконец, на экране возникла одна полоска, он держал телефон над головой и плакал.
Он набрал 999. Аппарат был так далеко от него, что он даже не слышал, ответили ему или нет.
— Алло! — крикнул он. — Случилась авария! Мы разбились в машине! Помогите нам! Мы в… Я не знаю, где мы. Мы в Шотландии. В Шотландии! Найдите нас! На помощь! — Тут его рука задрожала от боли, он не удержал телефон, тот выскользнул и со стуком упал на пол где-то позади его сиденья. И тогда, уронив на колени руку, он позволил себе закричать, и ему стало легче.