Сошедшие с небес (сборник)
Шрифт:
— Что ж, — сказала она, — если вы пришли не для того, чтобы принести кому-то известие, и не для того, чтобы направить на путь истинный несчастного, который как раз сейчас балансирует на грани принятия морально убийственного решения, то что же вы делаете тогда здесь, на terra firma?
Ангел не моргнул глазом.
— Я упал, — сказал он.
Молли поразили не сами его слова, а то, как он сказал их. До сих пор она говорила с ним легко, словно шутя, но не потому, что хотела свести все к шутке, а потому, что не знала, как иначе справиться с нетипичной ситуацией. Произнеси он те же самые слова таким же шутливым тоном, и они показались бы забавными. Чистый гэг, юморист, да и только, вроде Эди Иззарда, — но он говорил не так. Он говорил серьезно.
Странно, но она не могла вспомнить, говорила ли она сама что-нибудь подобное. Ей не раз приходилось выставлять напоказ свои синяки в те непростые дни, когда она просила милостыню ради ребятишек, но она знала, что это не ложь. Синяки были настоящие, но все всегда думали, что они поддельные. Даже когда толкали в спину или тыкали кулаком в лицо, все равно это была не ложь. И то, что те же слова сказал ангел, подтверждало хотя бы ее правоту, если ничего больше.
Прошло несколько минут, прежде чем Молли пришла в себя:
— Когда вы говорите «упал», то имеете в виду из Рая, а не из Страны Снов или чего-нибудь в таком духе?
— Из Рая, — подтвердил ангел. Тот, у кого были такие глаза, умел лгать не больше, чем просить на улице милостыню для двух ребятишек.
Молли повела ангела за угол, в «Жирную ложку», владелец которой так и не осознал до конца иронии нового названия, переменив на него непритязательное «Бистро». Она предложила ангелу купить ему что-нибудь поесть, но он отказался, сказав, что не нуждается в пище как таковой. Тогда она заказала дежурный завтрак и чайник на двоих.
— Вообще-то я не должна здесь есть, — объясняла она ему, понимая, что он, наверное, не так уж поднаторел в законах этого мира, раз до сих пор обходится «Индепендентом». — Я же живу в В&В, то есть с включенным завтраком. В конце концов, именно это и подразумевает второе «би», но здешние стандарты сильно занижены. С другой стороны, у нас не хуже, чем в иных местах. Те девушки, которые еще в игре, не отказываются обслуживать клиентов в машинах и подворотнях, вместо того, чтобы приводить их к себе, — ради ребятишек, — а еще у нас у всех есть свои раковины и электрические чайники, и туалет у нас не такой плохой, мог быть и хуже, и телик в гостиной появляется новый, как только старый свистнут, и кабельное есть. Моя комната самая маленькая, разумеется, но по сравнению с другими я живу просто роскошно, дети-то мои еще под опекой. К сожалению, когда почти стоишь обеими ногами на дне, нет ничего хуже, как получить обратно детишек, с ними точно потонешь, но считается, что я еще не вполне в норме, хотя я уже бросила все, кроме «Прозака» и легальных транков, которые продают под видом антигистаминных. Кто-то скажет, что у меня уже все равно мозги спеклись, но это неправда — к тому же я не трусиха, скажу даже ангелу. Я завтракаю днем потому, что в это время завтрак дешевле любого обеда, к тому же, если ешь один раз в день, то лучше делать это где-нибудь в середине. В комнатах-то готовить нельзя, понимаешь, разве только кружку супа или другое дерьмо из пакетов, которое кипятком заливают, а кто его долго выдержит? А на что похож Рай?
— Вообще-то ни на что, — бестолково ответил ангел.
— Красивые сады? Приятная погода? Яркий свет? — не отставала Молли, считая, что любая подсказка сгодится и что она просто обязана попытаться разговорить ангела. Если уж его послали сюда не с известием, а предложение
— Ничего такого, — ответил он.
— Совсем ничего! А как насчет пения? Ведь ты же пел в хоре. А не скучно там без конца купаться во славе Господа, век за веком?
— Нет, — сказал он. — В Раю нет времени.
— Нет времени? — Такого Молли не ожидала. — Почему же тогда там не случается все сразу?
— Случается, — спокойно проинформировал он ее. — Там случается все сразу. — Он пригубил свой чай, но тот был еще слишком горячим, а может, и слишком резким для его привыкшего к божественной пище нёба.
— Добавь в него лучше сахару, — посоветовала Молли и передала ангелу нечто вроде гигантской солонки с трубой. — По-моему, это паршиво. Проповедники обещают вечность. Тебе не кажется, что мертвые могут слегка разочароваться, узнав по прибытии, что их пребывание в раю короче доли наносекунды? Попробовали бы «Саатчи Саатчи» такое выкинуть, Комитет Рекламных Стандартов сровнял бы их с землей.
— Там нет никаких короче, — сказал ангел. — Такое мышление там не подходит. Рай — это не место. Человеческое воображение слишком узко настроено на само его существование, чтобы воспринять сущность.
Молли невольно подумала, что, наверное, увидела его слишком поздно и что сначала у него все же были блокнот и карандаш.
— Так что же ты наделал? — спросила она.
— Мы ничего не делаем, — начал было он, но она тут же сообразила, что он опять не так ее понял.
— Я спрашиваю, что ты наделал, — напомнила она ему. — Подробности можешь опустить. Что ты сделал такого, что тебя выпихнули из Рая? В случае с Люцифером это была гордыня, с отцами нефилимов, вероятно, похоть. Значит, остается еще пять смертных грехов. Только не говори мне, что это была лень.
Ангел скорчил гримасу. Наверное, переложил сахара в чай.
— Я упал, — упрямо повторил он тем же тоном, от которого таяло сердце. Это была не ложь. Что бы он ни скрывал, кого бы ни покрывал своими словами, но лгать он не лгал.
Молли вздохнула, но съязвить ей не хватило духу.
— Так чем сегодня занимаются падшие ангелы? — спросила она. Ей и в самом деле было интересно. — Если верить Еноху, именно они научили людей основам технологий и цивилизации, но переданные ими знания, должно быть, устарели много веков назад. Хотя, может, им с государственными курсами переподготовки повезло больше, чем мне.
— Не знаю, — сказал он.
— Но ты ведь собираешься наладить контакт с ними, или как? Хотя, может, и нет. Я имею в виду, что если все падшие ангелы в аду, то тебе лучше оставаться там, где ты есть. При условии, что это все же не ад, и я еще не там. Это Мефистофель, ну, ты знаешь. — Ей стало немного стыдно своего бахвальства, ведь она всего раз смотрела «Доктора Фаустуса» с Ричардом Бартоном, еще в те дни, когда сама была в свободном падении. По крайней мере, тогда у нее был собственный телевизор; правда, иметь свой телевизор в те дни означало иметь под рукой мужика, который мог притаранить новый ящик, когда у тебя спирали предыдущий. Иногда она сомневалась, остались ли еще на свете люди, сами покупающие себе телевизоры, или существует лишь бесконечный круговорот стыренных ящиков, которые передаются от одного владельца к другому путем воровского обмена, как кровь движется по кругу толчками сердца. По крайней мере, те, которые то и дело менялись у них в гостиной, уж точно не с неба падали.
— Про ад я ничего не знаю, — ответил ангел немного чопорно, — но это точно не здесь.
Молли поняла, что вытащить из него что-нибудь еще будет трудновато. И совсем было решила бросить эту затею и сделать вид, будто не замечает его, как все. Разве она уже не говорила себе, что это будет разумнее всего? Но она уже не могла избавиться от надоедливого чувства, что если Элвис — не совсем то, что ей нужно в качестве нулевой точки падения перед новым подъемом, то ангел, может быть, то самое.