Сошествие ночи
Шрифт:
Он пронаблюдал, как гражданский аэрофургон осторожно прошел через один из автоматизированных шлюзов защиты и приподнял бровь. Фургон был без опознавательных знаков, но с другой стороны множество машин Госбезопасности не несло опознавательных знаков и он задался вопросом, в какой секретной операции участвует эта.
Когда системы безопасности приняли код доступа, Алина Грику старательно сдержала вздох облегчения. Генерал Конфланс заверил её, что они сумели достать действующие коды системы внешнего контроля и она полностью ему доверяла, иначе её здесь вообще бы не было. Но она была ветераном, десятилетия назад
К сожалению, таковых неожиданностей было немного.
Однако на этот раз, похоже, наблюдалось исключение. Она разглядывала схему на дисплее шлема пока пилот тщательно естественным образом вел машину на заданное место парковки.
Его разбудил грохот взрывов.
Он не понял сразу, что это были именновзрывы. Он уже многие годы спал плохо, но этим вечером смог заснуть намного крепче обычного и поначалу посчитал это просто отдаленной грозой. Однако перейдя из глубокого сна к ошалелому бодрствованию он понял что это не могло быть громом. Апартаменты Председателя находились в самом сердце Народной Башни и были слишком хорошо звукоизолированы, чтобы звук простого грома потревожил их обитателя.
Он стряхнул сон и поднялся в кровати, а его пульс участился при новой серии взрывов. Они были ближе и он выскочил из постели и сунул голые ноги в ботинки, одновременно его рука скользнула под подушку и извлекла тяжелый пульсер военного образца.
Дверь в его спальню распахнулась и он полуприсел, вскидывая пульсер. Человек, показавшийся в проёме распахнутой двери вскинул руки и Роб Пьер едва не нажал на спуск, прежде чем узнал одного из своих телохранителей.
— Мы должны вывести вас отсюда, сэр! — воскликнул сержант Госбезопасности.
— Что происходит? — потребовал ответа Пьер — Где гражданин лейтенант Адамсон?
— Сэр, я не знаю. — голос телохранителя был сдавлен от напряжения и слова вылетали нечленораздельно следуя друг за другом с панической неповоротливостью, сдерживаемой лишь железной суровостью подготовки. — Они атакуют нас с крыши и снизу и у них более тяжелое оружие чем у нас. Пожалуйста, сэр! Нет времени для расспросов — вы должныуходить немедленно — или...
Пьер уже торопился к двери. То, что гражданин сержант даже не представлял, где находится гражданин лейтенант Адамсон, командир его личной охраны уже более двух стандартных лет, говорило кошмарные вещи о том, что должно творится за пределами его спальни. Но человек, сделавший себя хозяином Народной Республики Хевен, был не из тех, кто в критической ситуации замирает столбом, подобно кролику со Старой Земли, попавшему в свет фар автомобиля. Плечи сержанта госбезопасности немного расслабились, когда человек, которого он был обязан защитить даже ценой собственной жизни, начал двигаться; он повернулся и отступил в коридор.
Пьер был почти удивлен силой собственного страха, в то время, как казалось вся башня содрогалась от ярости взрывов и приближающегося боя. Он думал, что после столь многих вынесенных смертных приговоров, столькой крови, он и Смерть стали старыми друзьями. Но не тут-то было. Он был поражен, обнаружив, что несмотря на всю свою усталость и несчетное число раз, когда он желал, чтобы нашелся какой-нибудь путь — какой угодно — соскочить со спины тигра Народной Республики, он отчаянно желал жить.
В роскошно убранном коврами коридоре висело облако дыма и пыли и он мог слышать завывающую сирену пожарной тревоги, поскольку датчики температуры фиксировали ад, прорывающий себе дорогу к апартаментам Пьера. К гражданину сержанту присоединились еще три бойца Госбезопасности. У одного из них был легкий трехствольник, но остальные двое несли только пульсерные ружья и, за исключением гражданина сержанта, никто из них не принадлежал к его постоянной охране. Однако явным образом импровизированный отряд похоже хорошо знал, что делать. Они, оставив гражданина сержанта сразу за собой, образовали подвижный клин, перемещаясь перебежками по коридору. Пьер знал, что они направляются к аварийной шахте, замаскированной в его личном зале совещаний и улучил мгновение, чтобы помолиться о том, чтобы тот, кто бы ни стоял за этим нападением, не знал о шахте или о том, куда она ведёт.
А затем, внезапно, перестало иметь значение, знали они или нет. Пьер ощутил удар в спину, когда еще один взрыв, громче всех остальных, прогрохотал позади него. Гражданин сержант развернулся к Пьеру лицом, его правая рука подняла пульсер, а левая ухватила гражданина Председателя за воротник пижамы и буквально швырнула вдоль по коридору. Ноги Пьера оторвались от пола и он полетел подобно неловкой птице, пока один из вооруженных пульсерами солдат ГБ не поймал его и не припечатал к полу.
Гражданин Председатель почувствовал, как на него наваливается вес бойца Госбезопасности. Знал, что телохранитель защищает его собственным телом. Видел, как гражданин сержант опустился на колено, поднимая пульсер в двуручном пистолетном хвате. Слышал как взвыл трехствольник и раздалось шипение, когда циркулярная пила дротиков осыпала проем. Гражданин сержант бил очередями, наполняя воздух смертью, но ничто из этого уже не имело никакого значения. Фигуры, шагающие сквозь дым и поднимающееся пламя в том месте, где подрывной заряд пробил стену коридора, появлялись из ада подобные неуклюжим троллям, раздутые и деформированные угольно-черной боевой броней. Шквал дротиков пульсера со злобной красотой высекал искры, рикошетируя от этой брони, но даже трехствольник не был достаточно мощен для того, чтобы её пробить. Убийственное облако рикошетов от бронированных фигур рвало то, что оставалось от стен коридора и Пьер знал, что каждый из его телохранителей должен понимать, что не имеет совершенно никаких шансов против боевой брони морпехов.
Тем не менее ни один из четверых не отступил, ведя вдоль коридора бесполезный огонь, а затем один из бронированных атакующих поднял гранатомет. Гранатомет замер и последнее, что увидел в своей жизни гражданин Председатель Роб Пьер, был гражданин сержант ГБ, летящий спиной вперед до тех пор, пока ударившая его в грудь граната не разорвалась.
Пронзительный сигнал тревоги застал Цакикиса совершенно врасплох.
Поначалу он даже не понял, откуда тот исходит, однако когда он заметил вспыхнувший на коммуникационной панели сигнал его сердце, казалось, остановилось. Совершенное неверие держало его парализованным может быть в течение пары вздохов, затем его ладонь ударила по кнопке приема.
— Они атакуют нас прямо сверху!Мы вообще не заметили как они появились и...
Фоном отчаянному голосу служили взрывы и звуки стрельбы, а затем последний, самый громкий разрыв заглушил его со ужасной окончательностью и Микис Цакакис побледнел. Он не узнал безумный голос, однако был уверен, что знал говорившего. Он знал всехбойцов личной охраны гражданина Председателя.
Его мозг бы, казалось, парализован совершенной невозможностью того, что должно быть произошло. Какое-то мгновение он не мог рассуждать, но это заменили рефлексы. Его левая рука, как будто принадлежа другому, ударила по кнопке тревоги, а правая извлекла пульсер еще то того, как он поднялся со стула.