Сошествие тьмы
Шрифт:
— Он бы не смог отличить резной стол восемнадцатого века от кофейного столика К-MART, — согласился с ним Блэйн. — Приглядитесь внимательнее ко всем этим книгам — это все неполные собрания старых энциклопедий, купленные на вес у торговца-букиниста и поставленные на полки ради украшения. К этим книгам вообще никто и никогда не прикасался.
Джек поверил Блэйну на слово, но Ребекка, так как она была Ребеккой и только Ребеккой, направилась к полкам, чтобы взглянуть на книги.
— Мы следили за Вастальяно уже долгое время. Он казался нам слабым звеном в клане Карамацца. Остальная часть клана дисциплинированна,
Блэйн продолжил:
— Если бы у нас было достаточно улик, чтобы упрятать его в каталажку, он бы сразу сломался и дал все нужные показания. Так мы рассчитывали подобраться к шишкам из клана Карамацца.
— Мы получили информацию о том, что Вастальяно должен встретиться с южноамериканским торговцем-оптовиком Рене Облидо. Наш информатор сообщил, что они хотели обсудить новые маршруты поставок. Встреча должна была состояться вчера или сегодня. Вчера она не состоялась... И, конечно же, черт возьми, не состоится и сегодня, так как сегодня Вастальяно превратился в вонючую кучу мяса. — Невецкий выглядел так, будто от негодования готов был сплюнуть на ковер.
Ребекка, осмотрев полки с книгами, обернулась к ним:
— Правильно, ребята, все провалилось. Так что бросайте вы это дело и оставьте его нам.
Невецкий взглянул на нее так, будто хотел испепелить.
Даже Блэйн, и тот смотрел на нее с укором.
Джеку опять пришлось взять на себя роль миротворца.
— Продолжайте осмотр, ребята. Ищите, что вам нужно. Вы нам не помешаете. Нам есть чем заняться. Пойдем, Ребекка, послушаем, что скажут эксперты.
И он пошел в холл, даже не взглянув на Ребекку, поскольку легко мог представить, каким взглядом одарит она его на этот раз. Уходя, Джек остановился в дверях и обернулся к Невецкому и Блэйну.
— Вы не заметили чего-либо странного, необычного вокруг этого дела?
— Что вы имеете в виду? — спросил Невецкий.
— Ну, чего-то неординарного, ненормального.
— Я лично до сих пор не могу понять, как убийце удалось сюда забраться. Именно это чертовски странно, — раздраженно проговорил Невецкий.
— Еще что-нибудь? Что выходит за рамки обычного убийства, связанного с наркотиками?
Блэйн и Невецкий с недоумением уставились на него. Джек сказал:
— Ладно, а что вы скажете об этой женщине, подружке Вастальяно, или кто она там?
— Шелли Паркер. Если хотите с ней поговорить, она сейчас в гостиной.
— Вы с ней уже разговаривали? — спросил Джек Блэйна.
— Немножко поболтали. Она не особо разговорчивая.
— Она — маленький кусок дерьма, — вставил Невецкий.
— Она кажется скрытной, — пояснил его слова Блэйн.
— Ничем не помогающий кусок дерьма. — прорычал Ненецкий.
— Очень замкнутая, зажатая, — снова пришел ему на помощь Блэйн.
— Дешевая проститутка, шлюха. Но тело роскошное, — не сдавался Невецкий.
Джек обратился с новым вопросом:
— Эта Шелли Паркер ничего не говорила о гаитянце?
— О ком?
— Вы имеете в виду кого-то с острова Гаити? С острова?
— Да, именно с острова Гаити, — ответил Джек.
— Нет, ни о каком гаитянце она ничего не говорила, — сказал Блэйн.
— Что это за вонючий гаитянец? — спросил Джека Невецкий — Этого человека зовут Лавелль. Баба Лавелль.
— Баба? — учтиво переспросил Блэйн.
— Что за цирковое имя? — вставил Невецкий.
— Так Шелли Паркер не называла этого имени?
— Нет, по-моему, нет, — ответил Блэйн.
— А какое вообще отношение имеет этот Баба Лавелль к нашему делу? — спросил Невецкий.
На этот раз Джек отвечать не стал, только спросил:
— А мисс Паркер случайно не говорила ничего о чем-либо... ну, о чем-либо странном?
Невецкий и Блэйн смотрели на него, одинаково нахмурив брови.
— Что вы имеете в виду? — спросил Блэйн.
Вчера они нашли еще одну жертву, Фримэна Коулсона, торговца наркотиками среднего пошиба. Он поставлял товар семидесяти-восьмидесяти уличным торговцам в районе Нижнего Манхэттена. Этот район закрепил за ним клан Карамацца, дабы избежать ненужных проблем, в том числе расовых, в преступном мире Нью-Йорка. У Коулсона оказалось более сотни небольших проникающих ран, точно таких же, как и у первой жертвы, в воскресенье. Его брат, Дарл Коулсон, был до того напуган, что весь обливался потом. Он рассказал Джеку и Ребекке историю о каком-то гаитянце который пытался перехватить кокаиновый и героиновый бизнес в Нижнем Манхэттене. Это была самая не правдоподобная история из всех, какие слышал Джек за всю жизнь, но Дарл Коулсон верил каждому своему слову. Это было очевидно.
Если бы Шелли Паркер рассказала о том же caмoм Невецкому и Блэйну, вряд ли бы они забыли об этом, и дополнительные расспросы были бы не нужны.
Джек немного поколебался, затем покачал головой — Ладно, ничего, это не очень важно.
"Если не важно, так зачем об этом спрашивать?" Oн предвидел такой вопрос Невецкого и устремился к двери как можно быстрее, чтобы Невецкий не успел заговорить. Джек вышел из комнаты и попал в холл, где его уже ждала Ребекка.
Вид у нее был недовольный.
6
На прошлой неделе в четверг во время партии в покер (а играли они по два раза в месяц вот уже в течение восьми лет) Джек вдруг стал защищать Ребекку. Три детектива — Аль Дюфресне, Уитт Ярдмен и Фил Абрахамс — использовали игровую паузу для того, чтобы воздать ей должное.
— Я не понимаю, как ты с ней уживаешься, Джек? — спросил Уитт.
— Она холодна как лед, — заметил Аль.
— Вылитая снежная королева, — поддакнул Фил.
Пока Аль Дюфресне, как фокусник, тасовал карты своими натренированными руками, остальные развивали любимую тему.
— Она холоднее, чем ведьмина сиська.
— Да, доброжелательности у нее, как у добермана с больными зубами и запором.
— Она ведет себя так, будто в ней нет ничего человеческого.
— Короче, дерьмо! — обобщил все сказанное Аль Дюфресне.
Тогда в разговор вступил Джек:
— Да ну, ребята, не такая уж она и плохая, когда узнаешь ее поближе.
— Да нет, полное дерьмо, — повторил Аль Дюфресне.
— Послушайте, если бы она была мужиком, все считали бы ее крутым, жестким полицейским и, может быть, даже восхищались бы ею. А так как она баба, то ее держат за холодную сволочь.