Состязание
Шрифт:
— То есть вы хотите сказать, что меня разорвет на куски? — закричал Свейн. — Вы говорите, что браслет взорвется?!
— Не сразу. У вас будет пятнадцать минут, чтобы изменить ситуацию, — ответил с подчеркнутым спокойствием Селексин.
— Господи! Вы прицепили бомбу на этот проклятый браслет, и теперь он висит у меня на руке. Почему вы меня не предупредили заранее. Это безумие! — в отчаянии заорал Свейн.
Он попытался снять браслет, но тщетно.
— Его невозможно снять, если вы уже одели его на руку,
— Черт возьми! Дерьмо собачье, — пробормотал Свейн, все еще пытаясь снять с руки серое металлическое устройство.
— Папа, не ругайся, — напомнила о себе Холли и погрозила отцу пальцем.
— Я повторяю, — произнес Селексин, — если по какой-либо причине вы выйдете из лабиринта, то у вас будет пятнадцать минут, чтобы вернуться. Иначе — произойдет взрыв.
Карлик грустно смотрел на Свейна, все еще пытающегося снять с руки браслет. Наконец, Свейн перестал дергать устройство и посмотрел на Селексина.
— Не стоит так волноваться, — сказал человечек. Взрыв произойдет только в том случае, если вы покинете электрическое поле. Устройство очень надежное. Некоторые воины пытались выйти из лабиринта раньше времени, но безуспешно, поэтому вы должны понять, что единственный способ выйти отсюда — следовать правилам Игры. Помните: только победитель Состязания сможет покинуть лабиринт. Лишь один из участников сможет выйти отсюда.
Хокинс спустился по лестнице и остановился перед большой дверью, на которой была табличка с надписью: «Подземный уровень 2». Он посветил своим фонариком: лестница кончилась, дальше идти было нельзя.
«Должно быть, это самый нижний этаж», — подумал Хокинс.
Он стал медленно приближаться к двери и повернул ручку. Дверь легко открылась. Хокинс посветил фонариком и вдруг почувствовал тошноту. Он захлопнул дверь, схватился за перила и его вырвало прямо на лестничную площадку.
Спустя некоторое время он вытер рот, прокашлялся и снова протянул руку и стал медленно открывать дверь. Он увидел огромное количество стеллажей, на которых стояли книги. Луч света от его маленького фонаря не мог осветить все помещение: в глубине ничего не было видно. Но один проход привлек его внимание.
Книжные полки высотой примерно четыре и длиной около шести метров стояли параллельно, но одна из них была сломана. Книги, стоявшие на ней, были разбросаны в проходе. Разбитый стеллаж накренился, и если бы не соседняя полка, упал бы на пол.
Стеллаж был просто разворочен, а посередине зияла огромная дыра. Повсюду валялись щепки и разбитые доски, словно в полку попало пушечное ядро. Рядом были разбросаны книги, но больше всего Хокинс ужаснулся, когда увидел в проходе огромную лужу высохшей крови, Свет от фонаря не был ярким, но он сразу понял, что это кровь. В помещении стоял невыносимый
Хокинс знал, что сутки назад в библиотеке обнаружили тело охранника. Сейчас тела не было, но остался запах. Кровавое пятно на полу было действительно большим. Некоторые книги — даже те, которые остались стоять на полке, — также были в крови. Видимо, полицейские решили ничего не трогать, а лишь убрали тело погибшего.
Хокинс внимательно посмотрел на разбитую полку. Он подумал, что кто-то шел напролом и крушил все на своем пути. Но полки были довольно крепкими и большими, и чтобы разбить их, надо было обладать нечеловеческой силой.
По меркам департамента полиции Нью-Йорка офицер Пол Хокинс был молод. Ему было всего двадцать четыре года. Ему не хватало опыта, поэтому приходилось заниматься работой, не представлявшей опасности для жизни. Сам он признавался себе, что иногда чувствует себя подобно няне, которую попросили присмотреть за детьми. Но он был полицейским — и за шестнадцать месяцев службы офицер Хокинс многое повидал: насильники, грабители, дебоширы, избитые жены, подростки-хулиганы и многое другое. Но никогда раньше он не был на месте убийства.
Хокинс вдруг подумал о том, какими же неестественными бывают иногда декорации в фильмах ужасов. После всего увиденного, он точно знал, что ни одна сцена, даже в самом жутком фильме, не сравнится с тем, что он видел сейчас. Лужа высохшей крови, мерзкий запах на месте убийства — все это невозможно было передать словами. Хокинсу было страшно, но он не мог пошевелиться и смотрел на покрытые кровью книги и полки. Запах в книгохранилище второго подземного уровня стоял такой, что его снова стало подташнивать.
Он посветил фонариком в проход между стеллажами и стал медленно и осторожно продвигаться вперед.
— Папочка, — произнесла Холли, не успевая за отцом.
— Одну секунду, дорогая, — ответил Свейн. — Вы уверены, что все мне сказали? Прежде чем мы спустимся по этой лестнице, я хочу быть уверенным в том, что никаких взрывающихся устройств и других неприятных сюрпризов не будет, — обратился он к карлику.
— Пап, — вновь послышался голос девочки.
— Есть еще один момент, — сказал Селексин.
— Ну, пап! — уже закричала Холли.
— Что такое, малышка? — спросил Свейн у дочери.
— Тебя к телефону, — улыбаясь, ответила девочка, держа в руках трубку с обрезанным проводом. — Возьми трубочку.
Свейн наклонился к дочери и взял трубку. Глядя на Холли, он начал говорить: «Да-да, привет. Как у тебя дела? Да, все нормально. Ну, я сейчас немного занят, Могу я перезвонить тебе позже? Ну, пока, созвонимся». Он отдал телефон Холли. Довольная, она схватила трубку, сделала шаг назад и встала рядом с карликом.