Сотник 2
Шрифт:
– Первое орудие готово!
– Второе орудие готово!- Посыпались доклады командиров расчетов.
– Батарея-а! Огонь!
И вторя команде Мити, «Онагры» вновь дружно рявкнули, посылая вдаль смертельные гостинцы. Нет, славно все же получается, чего уж там. Очередное орудие получило снаряд точно в лафет, развалившийся скорее от удара, чем от разрыва. Два других снаряда снова рванули вздыбив на батарее противника фонтаны земли и дыма, засыпая все крест горячими осколками и картечью. А вот последний угодил точно в складированные бочонки с порохом.
Знатно так рвануло. Практически всю вражескую батарею заволокло
Одна лежит на боку, и похоже у нее обломано одно колесо. Вторая, уткнулась стволом в землю, задрав вверх хобот станка. Хм. Вообще-то, подобное трудно себе представить, потому как тот должен перевесить. Получается, там все же имеются повреждения, нарушившие целостность конструкции.
Плевать. Подлежат они ремонту или нет, в этом бою им в любом случае не участвовать. Итак. Восемь выстрелов и минус четыре вражеские пушки. Результат просто замечательный.
– Молодцы братцы! Так держать. Еще чуть, и мы заткнем их всех. Навались!- Подбодрил Митя своих пушкарей, и вновь приник к окуляру подзорной трубы.
Ну вот и движение началось. Пехота двинулась вперед, по немецкому четко выдерживая строй. Прусаки? Очень может быть. Эти ребята повоевать ничуть не против. Опять же, под вассалитетом у Речи Посполитой, а потому весьма ожидаемы у них на службе. Хотя-а. Хватает германских княжеств, готовых за серебро оправить своих солдат сражаться за чужие интересы. Обычное в общем-то дело.
А вот и пехота пошла в атаку. Следом, на некотором удалении держится легкая кавалерия. Гусар находятся далеко в тылу. Они сейчас в полном боевом облачении, охраняют тылы армии, ну и обоз. А куда деваться. У шляхтичей гонору конечно не занимать, но не дураки же они в самом-то деле, чтобы переть плотным строем на укрепившуюся пехоту.
Вот если против наступающего противника, то они пожалуй и наплевали бы и на плотный ружейный огонь, и на рвущую в клочья картечь. Потому как помимо гонора у них и храбрости не занимать. Правда, тактика их безбожно устарела, эдак уже с больше шести десятков лет. Но шляхтичи отчего-то не спешат ее менять.
Н-да. Соблазнительная все же цель. И не столько всадники, сколько плотные шеренги пехоты. Ух-х, как их пушечки сейчас покуражились бы. На такой дистанции, и при таком обзоре, пушкари Мити могли выбивать любую роту на выбор. Но…
Каждый должен заниматься своим делом. Митя вновь перевел трубу на батарею противника. Ага. Ну нечто подобное они с Иваном и предполагали. Немцам явно не понравились столь значимые потери артиллерии в самом начале боя. Вот они и начали наводить свои пушки на позиции «Онагров».
Хм-м. Вообще-то, самое лучшее, что они могут сделать, это свернуться и подобру-поздорову убраться прочь. Ну, кто успеет, ясное дело. Устраивать же дуэль…
– Первое орудие готово!
– Второе орудие готово!
– Третье орудие готово!
– Четвертое орудие готово!
– Батарея-а! Огонь!
***
Родион вглядывался в представшую перед ним картину через небольшую подзорную трубу. Приближение так себе. Не идет ни в какое сравнение с трубой Карпова, в которую ему пару раз приходилось заглядывать. Но все же серьезное подспорье, и позволяет рассмотреть многие детали.
Правда, несмотря на возвышенность, где занял позиции батальон, местность перед ними, пусть и пологая, но имеет складки. Опять же, заросли кустов, встречающийся местами высокий камыш и бурьян. Коровкам, которых тут выпасают горожане и посадские, те заросли совсем не интересны.
Левый фланг позиций располагается на довольно высоком холме, занимающим чуть не половину прохода между лесом с болотом и Великой. Посредине оставшегося фронта примерно в три сотни сажен, и около полутора сотен от линии обороны, имеется березовая роща, шириной около сотни сажен.
И пусть она скрывает большую часть обзора. В то же время, эта преграда непременно рассечет силы атакующих. Либо заставит ляхов сосредоточить усилия на одном из проходов. Вот именно напротив них и расположились минометные батареи, по одной на каждый проход. И основные силы обеих рот, сосредоточены как раз напротив них.
Так что, все поле боя Родиону не обозреть. Если только глянуть с холма, где пристроились грохочущие пушки. Но как говорится, каждому свое. У пушек тех и дальность не жалкие триста пятьдесят сажен, а все две тысячи. И бьют они куда как точнее, и снаряд, при схожем калибре, раза в два тяжелее. Правда, при этом они серьезно уступят в габаритах и скорострельности. Ну и позиции у них в первой линии, потому как бить могут только прямой наводкой. У минометов все иначе. Вон она пехота, в двадцати саженях перед ними.
Н-да-а. Потрудился Карпов за последние годы, нечего сказать. Взяв за основу Измайловскую сотню, и костяк, из стрельцов пожелавших последовать за ним, он сформировал свою собственную дружину, которую именовал батальоном. И вообще, с названиями намудрил на свой лад. Сотня, у него не сотня, а рота, вместо стрельцов, стрелки. А дальше как в солдатских полках. Помощник поручик, командиры полурот подпоручики, взводы под сержантами, десятки под десятниками.
Эвон и пушки с минометами свел в отдельные батареи, подчиняющиеся напрямую командиру батальона, то есть, ему, боярину Карпову. Нет, коли прикомандируют к кому, то тогда совсем иное дело. Да хоть, как взять его батарею. Пришлось побегать по лесам и болотам, выполняя приказания Гришки. Припомнив это, Пирогов невольно расплылся в улыбке. Ничего-о. Побегали конечно, вымотались, ну да не зря. Кровь ляхам пустили изрядно.
Есть еще один отдельный взвод огнеметчиков. Два десятка огнеметов, способных пускать струю пламени на расстояние в пятнадцать сажен. Страшное оружие. Причем, если свдить из практики под Азовом, как для врага, так и для своих. Не дай Господь, пуля пробьет баллон с огнесмесью. Нет, так-то ничего особенно страшного. Ну обдаст всех кто поблизости липкой и вонючей жижей. Отмыться конечно сложно, но вполне себе возможно.
Но это если не случится какой маломальской искры. А тогда уж… Спасение только одно, засыпаться песком или землей. Да и то, сам ты себе не помощник. Если только товарищи помогут. Словом, думать о том, что может случиться не хочется категорически. И солдаты на огнеметчиков поглядывают искоса, да стараются держаться подальше. Ну и жалование у тех вдвое против обычного. Хм. А и по праву. Вот к примеру Родиона ни за какие коврижки не уговорить тем оружием орудовать.