Сотник
Шрифт:
Вышли из Грановитой палаты и начали готовиться.
Француз снял с себя верхнюю одежду, оставшись в нижней рубашке и брюках да сапогах. Андрей пошел дальше и снял даже рубашку. Представ с обнаженным торсом.
С 1552 он упражнялся и хорошо питался. Причем не только с саблей, копьем да луков, но и в плане общей физической подготовки. Поэтому тело имел характерное. Не жирное, не перекачанное, но сухое и подтянутое с явно обозначенным рельефом мышц.
Далеко до идеала по мнению самого парня, однако, он не прекращал работать. Да и по местным меркам даже это
Француз вышел с рапирой, то есть, с epee rapier – мечом с характерным узким клинком ромбического сечения, явно очерченным острием и центром тяжести, сильно смещенным к эфесу. Опасное и страшное оружие. В умелых руках оно давал серьезное преимущество перед саблей и любым приоритетно рубящим оружием просто за счет того, что колющие удары можно наносить кардинально быстрее и не в пример сложнее парировать, нежели рубящие.
Андрей вышел с саблей.
Клинком, который был у его противника, он тоже владел на каком-то уровне. В XXI веке упражнялся, когда готовился отправиться в прошлое. Однако все время, что провел в этом времени, он работал с саблей. Так уж сложились обстоятельства. Поэтому тело его к сабле оказалось более привычно и имелась неплохая мышечная память, наработанная за эти три года. Посему, взявшись за рапиру, он был бы слишком медленным… слишком…. А это смертельно опасно в такого рода поединках.
Сотник сразу не полез в круг. Он начал разминаться.
Демонстративно разогрел мышцы, под удивленными взглядами окружающих. Ибо ни француз, никто иной в эти времена не имели обыкновения этого делать. Они вообще не ведали, на кой черт нужна разминка. Однако никто и слова не сказал, просто наблюдая и перешептываясь.
Наконец он вышел.
Француз сразу встал в стойку по обычаям того времени. Выставил свою рапиру вперед, удерживая ее на уровне плеч.
Андрей тоже выставил саблю вперед.
Чуть-чуть покрутились. Легонько постукивая по клинку друг друга.
Короткий выпад рапирой, дабы прощупать как Андрей рвет дистанцию.
Снова постучали-покружились.
Наконец Андрей совершил обычную кистевую атаку. Легко. Слабо. Словно играет. Француз парировал ее легким движением рапиры. Однако сотник, крутанув саблю кистью, повторил удар. Только сильнее и делая шаг вперед. Через что несколько сбил клинок рапиры в сторону. Так, чтобы он смотрел чуть в сторону. Сам же скользя клинком сабли решительно сблизился, совершая второй подшаг. И, вывернув ее частью назад, ударил яблоком в лицо французу.
Тот, к своей чести, не потерял равновесия и быстро разорвал дистанцию, удерживая контакт с саблей Андрея и даже ее несколько поджимая. А в самом конце даже попытался контратаковать. Но рвал дистанцию не только он. Сотник тоже. Поэтому выпад рапиры пришелся в пустоту.
– Первая кровь!
Француз вытер лицо и усмехнулся, аккуратно потрогал разбитое лицо. Его правая щека оказалась рассечена. Едва глазу не досталось.
Он сплюнул. Собрался. Сосредоточился. Это было хорошо видно.
Ключевым преимуществом Андрея заключалось в технике. Сабельных школ в эти годы просто еще нигде не зародилось. Поэтому для француза сотник был в известной степени темной лошадкой.
Хуже того – в эти годы фехтовальные школы в целом были развиты еще довольно слабо. Они едва столетие как вошли в моду и более-менее совершенствовали потихоньку. Даже Иеронима де Карранза не начал еще своих работ над дестрезой – первой, действительно серьезной фехтовальной школой. Из чего проистекало второй ключевое преимущество Андрей – стойка и движение.
Француз был быстр и достаточно ловок. Но его неудачная стойка немало ему в этом мешала. Из-за чего он безбожно проигрывал Андрею в движении. В их быстроте и экономности.
Он снова выставил вперед рапиру на уровне плеча.
Начал медленно наступать, постукивая по выставленной вперед сабле. Андрей отходил.
Выпад.
Мимо.
Выпад.
Мимо.
Оба раза сотник чуть поворачивал корпус и спускал клинок сабли вниз, дабы прикрыться от резаной раны при протяжке рапиры обратным ходом.
Еще выпад.
Но в этот раз Андрей контратаковал. Также вроде бы заблокировал рапиру. А потом резко шагнул вперед.
Французу показалось, что сотник повторит удар «яблоком» в лицо. Поэтому он сразу начал отступать, ослабив хватку рапиры, чтобы клинок сабли, давящий на нее, провалился. А вместе с ним и Андрей. Но парню это и требовалось – он просто довернул кисть. И сабля, скользнув по рапире, ударила француза в грудь. Едва-едва задев.
Царапина.
Но клинок рассек цепочку, на которой висел нательный крест супостата. И тот упал на камни брусчатки.
– Бог отказывается от тебя, – спокойно произнес Андрей, указав саблей на оброненную вещицу.
Но тот даже не обратил на этот жест внимание. Обычная же уловка. Отвлекся на мгновение во время поединка. И все – труп.
Снова француз перешел в наступление. Снова выпад. Только не такой глубокий. Он осторожничал, пытаясь работать теперь по рукам.
Выпад. Выпад. Выпад.
Контратака.
Андрей вновь сбил рапиру, только теперь вниз и вправо от себя. И, вместо того, чтобы ударить – широко шагнул вперед. Поставил свою правую ногу супостату под колено. И легонько толкнул.
Комментировать падение француза он не стал. Просто отошел в сторону, давая возможность ему подняться и взять в руки оброненную рапиру.
И вновь наступление.
Француз явно нервничал. Движения его стали более дерганными и резкими. Оттого менее управляемыми. Да и эмоции, которые этого воина переполняли мешали не меньше. Однако в таком бою – они плохое подспорье.
Выпад.
Взмах в рывке, через который противник пытался достать живот сотника.
И остановка.
Визави Андрея как-то нехорошо присел на ногу. Вроде потянул или как-то еще повредил. После чего резко сбавил прыть и стал ее слегка подволакивать.