Сотник
Шрифт:
Так что с формально-юридической стороны вопроса не было ни малейшего сомнения в правомерности поступка. Карл имел право распоряжаться любым из своих наследственных титулов. Продать, подарить, завещать, да что угодно с ним сделать.
Другой вопрос, что это выглядело странно… очень странно… И, что немаловажно, всех этих деталей Андрей не знал. Просто ему не была интересна эта вся кухня Святой земли, так как готовился он к жизни в пределах Руси. А заглянуть «на огонек» и поговорить с Сигизмундом, дабы прояснить ситуацию, он не мог. Это выглядело бы слишком подозрительно в глазах московской аристократии.
– Доволен? – с какой-то странной интонацией поинтересовался Иоанн Васильевич, когда парень к нему вошел.
– Государь, я сам удивлен этим поступком.
– Удивлен? Возможно. Но доволен. Не отрицай. Твоя супруга мне поведала, что вы не в праве претендовать на свое было положение. И не хотите о нем говорить. Однако и жить в столь низкой чести, как я вижу, вам тяжко.
– Государь, мне даровали титул графа Триполи, – покачав головой, заметил Андрей с какой-то жалостью в глаза.
– Триполи? – переспросил Царь, неподдельно удивившись.
– Это ныне утраченное владение крестоносцев в Святой земле, к северу от Иерусалима.
Иоанн Васильевич хлопнул несколько раз глазами. Открыл рот, желая что-то сказать. Но только молча его закрыл.
– Ныне эти земли под рукой Сулеймана. – добавил Андрей.
– А Карл имеет право такими титулами распоряжаться? – чуть хриплым голосом спросил Царь.
– Насколько я знаю, права на престол Иерусалима в руках Царя Франции. Но он им не пользуется, чтобы не злить своих магометанских союзников. Впрочем, не только предки Генриха пытались собрать в своих руках титулы Святой земли. Этим же занимались и Цари Испании. Скорее всего Карл получил права на этот титул, приняв венец Испании. У него много законников, так что я уверен – он не стал бы выставлять себя посмешищем, даруя титул, на который не имеет никаких прав.
Царь снова промолчал.
В его голове, видимо, бушевал ураган мыслей.
Андрей же продолжил:
– Этот поступок наградой сложно назвать. Прежде всего он ставит в неловкое положение тебя и меня. Тебя, потому что умаляет твои права на награду титулом. Ведь ты тоже в праве выделить мне несуществующий удел, воспользовавшись одним из своих титулов на утраченные земли. Будь то князь Тмутараканский или граф Дорестадский. А меня, потому что подводит твоего верного слугу под твой справедливый гнев. Но, я полагаю, Карлу нет дела до этих сложностей. Это местные дела Руси.
– А до чего ему есть дело?
– Французы и турки вот уже несколько десятилетий как держат крепкий союз против него. Посему это выпад против них. Сулеймана он уязвляет тем, что дарует кому-то удел в его владения. Хотя, конечно, это что плевок через реку – не долетит. А вот по Генриху этот поступок бьет довольно больно. Ведь выходит, что Царь Иерусалима прислуживает завоевателям, в то время как настоящие ревнители христианской веры с ними дерутся. Я ведь действительно принял на себя символы воинства Христова. По эллинскому обычаю, а не по латинскому, по завету Константина Великого. Но сути вопроса это не меняет.
Иоанн Васильевич потер виски, молча обдумывая слова.
– Все слишком путано выглядит. – наконец тихо произнес он.
– И дурно пахнет, – согласился с ним Андрей. – Но я не посмел отказаться от этого дара после твоего согласия. Понимаю, что ты не мог запретить послу вручить мне награду. Но если бы я отказался, то выставил бы тебя в не лучшем свете, публично унизив и оспорив власть над своими верными слугами. Да и конфликт мог разгореться между тобой и Карлом из-за этой нелепицы.
– Красиво говоришь, – едко усмехнулся Царь.
– Государь, я не настолько глуп, чтобы хвататься за первый попавшийся титул. Тем более, дарованный мне иным Царем. Ради чего? Чтобы потешить свое тщеславие пустыми грезами? Смешно. Да и что он мне дает здесь, на Руси? Ну, кроме всякого рода бед.
– Отрадно, что ты это понимаешь, – чуть помедлив, произнес Иоанн Васильевич. – Но вызвал я тебя не для этого. Это, – он взял со столика подле себя свиток и передал его парню, – указ о твоем назначении первым воеводой Тулы с широкими полномочиями.
– Служу Царю! – гаркнул Андрей, приложив правую руку к груди, а потом приняв грамоту.
– Это, – взял он вторую, – на землю в городе. Как и желал – возле старой крепости. Это, – он взял третью, – на земли по реке Шат от твоей вотчины до самого Иван-озера. Отныне это твоя вотчина. Смотрю – не рад.
– Это большая награда, но и большая ответственность. Земли там немалые, хоть и пустые.
– Взамен, – хмыкнул Иоанн Васильевич, проигнорировав замечание парня, – я желаю, чтобы ты и дальше крепил полк Тульский и рубежи южные. Денег тебе не дам. Ты ведь мудришь и с краской, и с иным. Сам справишься, в том тебя не ограничиваю. Сам нужно как выкручиваться. А сверх того, будешь мне в казну отписывать каждый год со следующего года по десятку ковров да сотне броней, в которые ты вырядил помещиков. С торга же любого, как и прежде – треть прибытка – в казну отправляй. Сие здесь описано. – произнес он, передав ему четвертый свиток.
– А что до дел торговых?
– Ты про те уловки с купцами?
– Да. Ведь ежели так с них брать мыто, то тебе в казну оно пойдет. А если взыскивать по пути, то многое осядет на местах в мошне всякого разного люда. Через взятки да подарки.
– Здесь я о том и написал. Дело стоящее. Действуй.
– Насколько широки мои полномочия, как воеводы Тулы? Я токмо над полком начальным человеком встану?
– Нет. Но о каждом своем шаге важном мне отписывай. И каждые полгода, на Троицу да Рождество, я жду от тебя грамот о том, что сделано, что делается и что только думаешь делать. Ты ее по походу славно сочинил. Такие и желаю видеть.
– Служу Царю! – вновь воскликнул Андрей, прижав руку к груди.
– Ступай. Служи. Как по здоровью сдюжишь – езжай в Тулу и приступай к делам.
И Андрей поклонился по-японски и, прихватив грамоты, покинул помещение.
Царь же некоторое время сидел, задумчиво глядя ему вслед. Пока не крикнул одного из своих слуг.
– Пригласи ко мне Сильвестра.
Тому идти было недалеко. Ведь митрополичье подворье, а ныне патриаршее, находилось здесь же, в кремле, чуть ли не в соседнем здании. Так что, «прискакал» он очень быстро.