Сотник
Шрифт:
– Отменно! – улыбнулся Император, сия новость его порадовала. – А второй договор?
– Я налегал на то, что у нас общий враг. Османы. И что Иоанн Московский не должен выступать против вас, склоняясь на сторону еретиков-протестантов. Он согласился. Но потребовал подарков либо оружия, либо оружейников.
– И сколько?
– Он желает получить пятьсот отменных мушкетов, три тысячи добрых аркебуз и тысячу рейтарских пистолетов либо кузнецов, способных их изготовить за два-три года. Также он хотел бы получить десяток
– Не много ли он желает? – поинтересовался брат Императора.
– Иоанн Московский отметил, что этот дар подтвердит добрые намерения Его Величества. Он ведь вынужден сдерживать натиск магометан с востока и юга. И ему для этого требуется доброе оружие.
– С востока? – удивился Карл.
– На восток от Крыма идут бескрайние степи, населенные сонмами кочевников, что приняли ислам. И Иоанн Московский вынужден с ними воевать. Каждый год выступая с войском, чтобы сдержать их.
– А если не передавать Иоанну этого оружия?
– То по прошествии трех лет он возобновит Собор. Ибо посчитает, будто католики способны лишь давать пустые обещания. И славят Господа нашего не делами, но всего лишь словами.
– Он угрожает нам? – удивился Карл.
– Отнюдь. Он просит помощи, идя навстречу. И если не получит ее от нас, то будет вынужден искать ее на стороне.
– Ну, что же. Это вполне справедливые требования. Если все так, как говорит Сигизмунд, то падение Иоанна Московского приблизит к нашим восточным границам наших врагов.
– Есть же еще Литва и Польша. – возразил Фердинанд.
– Я не исключаю того, что Литва и Польша стоят лишь из-за Иоанна Московский, что каждый год вынужден выходить на войну. – заметил Сигизмунд. – Готов ли к этому польский король? Насколько я знаю – он отличается тихим и богобоязненным нравом.
– Но это же степные дикари. Какую угрозу они могут представлять?
– Триста лет назад, – произнес посол, – эти степные дикари разбили объединенное польское войско при Легнице. Усиленное тамплиерами, госпитальерами и тевтонами, а также союзниками из Священной Римской Империи.
Фердинанд с Карлом переглянулись, впечатленные такой новостью. Немного помолчали, обдумывая слова. После чего Карл поинтересовался:
– Ты встречался с тем человеком?
– Которому вы изволили даровать титул графа Триполи?
– Да.
– Разумеется. Образован. Мастер клинка. Толковый командир. Говорят, что он еще и ученый в какой-то мере. Владеет языком франков и, кажется, германским наречием. Но это не точно. Знаком с философией и трудами по истории.
– Отменная рекомендация. Вы не льстите ему?
– Именно он, имея всего полторы сотни всадников и четыре сотни аркебузиров, сумел побить и превосходящий корпус янычар, и вспомогательные отряды татар, захватив обоз с артиллерией. А войско Сулеймана в том походе насчитывало тысячи и тысячи.
– Надеюсь, вы пригласили его ко мне на службу? – подавшись вперед, поинтересовался Карл.
– Пригласил. Но… Он оказался немало разозлен тем, что вы наградили его титулом без земли. Он воспринял это как оскорбление.
– Он же был рыцарем, – удивился Карл.
– Не все так просто. Он был рыцарем, но у него имелся феод, в котором он ставил каменную крепость. И держал там два маленькие мастерские. Одна изготавливала ковры, вторая – доспехи. Теперь же он назначен воеводой Царя в Туле, а его земельные владения расширились. В них почти нет людей. Но земли там много.
– Каменную крепость значит строит. Амбициозный?
– О да. Он знает себе цену. И не собирается уходить со службы из-за пустых посулов.
– Действительно, интересный человек. – заметил Фердинанд. – Верность своему сюзерену – добрый знак. Если мы сможем переманить его к себе…
– Займись этим, – произнес Карл, обращаясь к брату…
В тоже самое время в Стамбуле султану докладывали об итогах судебного поединка. Начав с прочтения решения Иоанна по этому суду.
– Значит мой человек проиграл?
– Андрей – настоящий мастер клинка, – осторожно заметил визирь, нанявших для этого дела французов, и выдал их версию событий. – Бой с ним, всегда опасность. И немалая. Так как слишком много случайностей. Если бы мы выступили бы кого-то слабее, то он бы над ним издевался бы, избивая играючи. А так – бой вышел достойным.
– Но он проиграл.
– Но нам удалось повернуть решение суда так, что…
– Ты подвел меня! – рявкнул Сулейман, вставая. – Ты выставил меня посмешищем! Стража! Отрубить ему голову!
Что и выполнили без промедлений. Прямо на глазах султана.
Тот сел на свое место.
Немного помолчал, наблюдая за уносимым трупом. И спросил:
– Как Андрей отреагировал на решение Иоанна?
– Французы сказали, что улыбался, о Великий, – ответил один из визирей, что был в курсе дела. – Его вполне устроило снятие обвинение с него. Как он сам сказывал – ложного. Более того, он даже помог своему противнику с лечением. У того начала воспалятся рана и если бы он не вмешался, то воин скончался. Однако он лично промыл ему рану и зашил, пока тот лежал без сознания. Это и спасло франка от гибели.
– Даже так? – немало удивился султан. – А про меня что говорил?
– Ничего дурного. Он считает, что его оговорили и подставили вас перед лицом правоверных. Врагов ведь у вас, как у любого славного правителя хватает.
– Он так и сказал?
– Если верить французам, то да.
– Вот мерзавцы… – покачал Сулейман головой, а потом тихо произнес. – Найдите тех, кто свидетельствовал против этого воина и казните их прилюдно за лжесвидетельство.
– Да, о Великий! – произнес Кара Ахмед паша, его великий визирь.