Сотник
Шрифт:
В этот старинный город он попал впервые. По меркам времени велик, больше Владимира и других городов – Ярославля, Галича, Твери, Смоленска, Коломны, не говоря уж о Москве. Соборы величавые, звон над городом плывет колокольный, многолюдно. А торг городской и вовсе огромен, заезжих и купцов заморских много, от разнообразия товаров глаза разбегаются.
Однако Алексея товары не интересовали. Конечно, одежда новая нужна, но денег было мало.
Но, как говорится, язык до Киева доведет. Алексей стал узнавать у прохожих, где можно найти князя.
По улице несколько воинов в ряд скачут, за ними – воин в красном корзно, а потом дружинники.
Сердце у Алексея екнуло – красный плащ-корзно имел право носить только князь.
Князь с дружиной ехали неспешно, и Алексей бросился бежать за ними. На тренировках с телохранителями у Неврюя он пробегал километров по шесть-семь, поэтому бежал легко – мешали прохожие, едва кавалькада проезжала, люди возвращались на мостовую. Алексей отталкивал зевак, кому-то наступил на ногу и услышал вслед ругательства… Он опасался отстать. Это для коней ход неспешный, не галоп или рысь, а человеку еще постараться надо.
Наконец всадники подъехали к кремлю, неподалеку Софийский собор куполами светится.
Алексей не успел: князь с дружиной в кремль заехали, и караульные ворота сразу же прикрыли. Алексей попытался проникнуть, но стражник прикрикнул:
– Ты куда, босота?
– Мне бы к князю…
– Ишь, чего захотел! Ежели с челобитной, так это к посаднику.
Именитые люди города избирали посадника, управляющего городом. Военной стороной жизни города руководил князь, гражданской – посадник. Была еще одна сторона, и довольно сильная – Церковь, имевшая Владычный полк из подготовленных воинов. Но Алексей также знал из истории, что все главные события свершит князь с дружиной, а когда – и с ополчением вместе.
– Ну, тогда к воеводе…
Стражник ухмыльнулся:
– В младшую дружину наняться хочешь?
– Именно!
– Не возьмут. Там воины нужны, а ты не знаешь, с какого конца меч держать.
В это время из ворот вышли два мужика, по одежде – дружинники, и Алексей решил рискнуть, обратиться к ним:
– День добрый, мужи славные! Как мне воеводу увидеть? В дружину хочу…
Оба внимательно осмотрели Алексея, смерив его взглядом с головы до ног. Старший, с окладистой бородой, крепкого сложения, сказал:
– Одного желания мало. У нас, в Господине Великом Новгороде, юношей ловких и проворных много, да только из сотни пятеро в дружину попадают.
Второй дружинник, глядя на Алексея, задумчиво молвил:
– Что-то мне лицо твое знакомо…
– Не думаю, я в Новгороде первый раз, – с сожалением развел руками Алексей.
– У меня память на лица хорошая. Погоди-ка! Под Коломной, с Евпатием Коловратом не ты ли был?
– Я.
– Ну вот, – с облегчением выдохнул дружинник, – мы же с тобою вместе ночь на снегу провели, да хан ордынский нас помиловал.
– Верно! Мы убиенного боярина на санях в Рязань свезли.
Дружинник повернулся к старшему:
– Надо брать. У Евпатия плохих воинов не было.
– Вона как дело оборачивается… А что же ты молчал?
– Я должен был себя кулаком в грудь бить и бахвалиться?
Дружинники переглянулись – опытные воины нужны. Новики в дружине были, но должно было пройти полгода, а то и год, когда их можно будет пускать в бой.
– Пойдем посмотрим, на что он способен…
Дружинники с Алексеем прошли в кремль, в дальний его угол, где была воинская изба – нечто вроде казармы. Перед ней на деревянных палках, имитирующих мечи, учились фехтовать молодые воины под приглядом седоусого десятника.
Пока все трое шли по территории кремля, Алексей пытался вспомнить лицо дружинника. Только тогда все были в крови, в шлемах, да и вечерело уже. Нет, не припомнил. Но главное – дружинник его вспомнил.
Старший, который привел его, распорядился:
– Петр, возьми палку, проверь его, – и показал на Алексея.
Десятник кивнул. Судя по тому, что десятник подчинился, Алексей понял, что дружинник не рядовой, пожалуй – не ниже сотника.
Новики сразу бросили занятия – когда еще представится посмотреть учебный бой воинов? Образовался широкий круг.
Алексей отдал свою саблю, обмотанную поверх ножен тряпицей, новику и забрал у него его же палку – крепкую, отполированную множеством рук до блеска, и сделал пару взмахов, разминаясь.
Десятник стоял неподвижно, наблюдая за противником, оценивая его.
Алексей сделал десяток шагов к центру ристалища, а десятник пошел по периметру, вокруг. Потом вдруг сделал неожиданный бросок к Алексею, но тому удалось уклониться и отбить удар. Черт! Десятник уже в возрасте, а прыти – как у молодого. Такого напора и скорости Алексей не ожидал.
Теперь противники сходились медленно. Каждый понял, что противостоящий боец опытен и наскоком не одолеть, надо выискивать брешь в обороне.
Снова застучали палки, замелькали в руках. Ни один из противников не смог достать ударом тела, все выпады отражались.
Еще раз сошлись, и теперь уже выжидал Алексей. Палка в его руках так и летала – удар справа, удар слева, в живот, в голову… Но каждый удар был отбит.
После последнего выпада Алексей перебросил палку из правой руки в левую, нанес укол в грудь, но одновременно почувствовал и сам тычок. Десятник вскинул свою палку вверх, показывая тем самым, что бой окончен:
– Ничья! – и протянул Алексею руку для пожатия. – Петр.
– Алексей.
Петр повернулся к дружинникам, с которыми пришел Алексей:
– Не знаю, как он копьем владеет, но мечом отменно.
– Видели уже, спасибо.
Алексей забрал у новика свою саблю и вернул ему палку. Новик глядел на него восхищенно.
Дружинники о чем-то говорили.
Алексей подошел.
– Ну что же, ты нам подходишь. Надеюсь, и копьем владеешь, как мечом? Онуфрий, бери его в свою сотню.