Сотник
Шрифт:
– Как скажешь, воевода. – Алексей склонил голову. Это в Москве много лет спустя спину в поклонах гнули, Новгород же город свободный. – Благодарю за честь.
– Назовись.
– Алексей Терехов, бывший десятник.
– А ноне простым дружинником будешь. Ступай к Петру, он тебя определит.
Когда Алексей подошел к Петру, тот заулыбался:
– Взяли?
– Взяли, велели к тебе идти.
– Сейчас определим.
Петр провел его в воинскую избу:
– Вот твой топчан.
Потом подобрали одежду, шлем, щит, меч, копье, и Алексей стал выглядеть,
– Голоден? – поинтересовался Петр.
– Как волк.
– Идем в поварню. До ужина далеко, но что-нибудь поесть найдут.
На кухне нашлась каша с убоиной, оставшаяся от обеда, и хлеб. Но Алексей и этому рад был, миску опростал вмиг.
Петр, видя, как Алексей работает ложкой, ухмыльнулся:
– Сегодня можешь отдыхать. А завтра с утра сотник определит, в какой десяток пойдешь. Лучше бы ко мне. Новиков в десятке – большая часть, и случись воевать, так ведь и не готовы еще толком. Если я сам с Онуфрием переговорю, ты как? Не против?
– Согласен.
Алексей успел выспаться, когда к вечеру в воинскую избу пришли дружинники. Кто из караулов, другие – с занятий. От некоторых конским потом изрядно пахло – в конюшне за лошадьми ухаживали.
Алексея встретили доброжелательно, окружили, стали интересоваться – откуда? Не земляк ли? Да где, под каким князем служил, где воевать пришлось?
Рязанцев, к облегчению Алексея, среди дружинников не оказалось. Зато когда он поведал, что вместе с Онуфрием против войска Батыева сражался, под стягом боярина Коловрата, воины уважительно зацокали языками.
В дружину Алексей влился быстро: дело воинское привычное, делить нечего. По утрам, после завтрака, нагружал себя поболее многих – бег, тяжести, подтягивание на импровизированной перекладине. Соорудил себе нечто вроде макивары: врыл в землю столб и обернул его несколькими слоями грубой рогожи – чтобы кожу в кровь не сбивать, и молотил по ней руками и ногами.
Дружинники, глядя, посмеивались, а один гридь, огромный собой, постояв рядом, хихикнул:
– Эка ты ногами коленца выделываешь – как плясун какой! В бою-то оно неудобно, руки должны из нужного места расти.
– Становись напротив! Ты работаешь руками, а я – только ногами.
– Ха, насмешил! В полную силу бить?
– Как можешь!
– А ежели зашибу?
– Значит, судьба такая.
В судьбу, удачу и все прочее верили свято.
Вокруг сразу же собрались дружинники. Дело доселе невиданное – драться ногами. Ну, бывало, били иногда в бою сапогом по краю щита противника или в колено – это когда уж совсем туго приходилось.
У каждого из противников сразу появились болельщики, но больше их было на стороне Григория – так звали противника Алексея. Григорий был высок, широк в плечах, мышцы под рубахой бугрились. И то сказать, до дружины молотобойцем у кузнеца был.
– Начинайте! – крикнул кто-то из толпы.
Григорий ринулся вперед, как бык на красную тряпку.
– Ща я тебя урою, в землю вгоню! – проревел он.
Ну да, перед схваткой надо напугать противника, чтобы коленки от страха тряслись. Но не на того напал. А уже кулак размером едва ли не с футбольный мяч на Алексея летит.
Алексей уклонился, и кулак просвистел в миллиметрах от головы.
Григорий по инерции подался всем телом вперед, и Алексей придал противнику ускорение, сильно пнув его в пятую точку. Не удержавшись на ногах, Григорий грохнулся об землю, подняв тучу пыли.
Окружение разразилось смехом, дружинники стали отпускать едкие шутки:
– Гриша, ты олуя перебрал или споткнулся?
– Да не, его ноги не держат, вишь, здоровый какой!
Григорий и в самом деле был самым крупным в дружине, стоял на правом фланге в шеренге. И копье ему было под стать, метров пяти длиной, и древко – как бревно.
Григорий вскочил, лицо его было красным от досады – немаленький ростом Алексей едва доходил ему до плеча.
Григорий снова кинулся в атаку. На этот раз он молотил перед собой обеими руками, рассчитывая, что хоть один удар, да достигнет цели. А уж тогда – чистая победа, поскольку от его кулачного удара по лбу у быков ноги подгибались.
Алексей отскочил назад, упал на спину, крутанулся и ударил Григория под колено. Григорий начал падать назад, попытался удержать равновесие, но в этот момент Алексей ударил его под колено другой ноги, и Григорий не удержался, упал на спину. От удара о землю у него перехватило дыхание, Алексей же вспрыгнул ему на грудь, поставил босую ступню на шею и слегка придавил. У Григория побагровело лицо.
– Сдаешься? – Алексей не хотел жестокости: все-таки они товарищи и в бою должны выручать друг друга. И еще одно – не желал он унижения противника. Бой учебный, а обиды долго не забываются.
Григорий не отвечал, и Алексей протянул ему руку:
– Вставай!
Григорий ухватился за руку и встал. Не взять протянутую руку было неприлично, значило нанести обиду.
Дружинники разочарованно расходились. Они думали – потеху увидят, а получили избиение младенца.
Григорий стал отряхивать одежду от пыли.
– Признаю, силен ты ногами сучить.
– Ноги завсегда сильнее рук и в трудной ситуации могут жизнь спасти.
По примеру Алексея новики поставили рядом еще два столба и тоже стали упражняться. Алексей им показывал, как правильно наносить удары пяткой, ребром ступни, и дружинники уже не усмехались, глядя на необычные танцы у столбов.
А через месяц, в июне 1240 года, к князю Александру прискакал гонец с тревожным известием – шведы на кораблях вошли в Неву, угрожая взять Ладогу. Возглавлял экспедицию ярл Ульф Фаси, вместе с которым было несколько католических епископов. Князь решил выступить в поход и атаковать – времени на сбор ополчения не было.
К дружине примкнул небольшой отряд новгородцев из числа ушкуйников – люди смелые и решительные, хорошо владевшие оружием и сами не раз совершавшие набеги на шведские земли. Они хотели помочь разбить захватчиков, да и что скрывать – взять трофеи и добыть славы.