Сотня. День 21. Возвращение домой (сборник)
Шрифт:
Взгляд Кларк упал на браслет на запястье. Если Талия сможет продержаться до следующей волны колонистов, то поправится. Но никто понятия не имел, когда она будет, эта волна. Что бы ни происходило на Земле, Совет наверняка не отправит новую экспедицию, пока не удостоверится, что радиация на планете понизилась до безопасного уровня.
Она знала, что смерть Талии, так же как и смерть Лилли, ничего не значит для Совета. Сироты и преступники в расчет не идут, они всего лишь подопытные кролики.
Кларк смотрела, как тяжело дышит Талия, и в ней снова поднималась добела раскаленная ярость.
– Я скоро вернусь, – шепнула она спящей подруге.
Не сказав ни слова стоявшему на страже парню с Аркадии, Кларк вышла из лазарета и направилась в сторону леса. Чтобы не привлекать ненужного внимания, девушка не стала ничего брать из складской палатки. Она не прошла еще и десятка метров, как услышала знакомый голос:
– Куда ты? – Это Уэллс поравнялся с ней и зашагал рядом.
– Поискать лекарственные растения.
Она слишком устала, чтобы врать ему сейчас, к тому же это все равно не имело смысла: он всегда чувствовал, когда она лжет. Почему-то самодовольство, которое делало Уэллса слепым, когда дело касалось очевидных истин, не мешало ему читать в душе Кларк.
– Я пойду с тобой.
– Спасибо, я лучше сама, – сказала Кларк, ускоряя шаг, словно это могло помочь отделаться от парня, который преследовал ее по всей Солнечной системе. – Тебе лучше остаться тут на случай, если какой-нибудь разъяренной толпе вдруг понадобится вожак.
– Ты права, вчера вечером все слегка вышло из-под контроля, – нахмурившись, отозвался Уэллс. – Я не собирался навредить Октавиии, просто хотел помочь. Я же знаю, что тебе нужны лекарства для Талии.
– Ты просто хотел помочь. Я как-то раз уже это слышала. – Кларк резко повернулась и очутилась лицом к лицу с Уэллсом. Сейчас у нее не было ни сил, ни времени, чтобы сдержаться и не резануть правду-матку. – Отгадай когда. Тогда тоже кое-кто оказался по твоей милости в заключении.
Уэллс встал как вкопанный, и Кларк сразу отвернулась, не в силах смотреть, как наполнились болью его глаза. Она не даст ему разбудить в ней чувство вины. Никакие ее слова не причинят ему и сотой части той боли, которую он причинил ей.
Глядя прямо перед собой, Кларк вошла в лес. Она была почти уверена, что сейчас за ее спиной раздастся звук шагов, но все было тихо.
К тому времени, когда Кларк добрела до ручья, ярость, с которой она входила в лес, сменилась отчаянием. Ученый в ней был уязвлен ее же наивностью. Было невероятной глупостью полагать, что ей удастся распознать растения, которые она шесть лет назад видела на школьных занятиях. Не говоря уже о том, что за последние три столетия их внешний вид мог радикально измениться. Но она не повернула назад, отчасти из упрямства и гордости, а отчасти – из желания как можно дольше не видеть Уэллса.
Было слишком холодно,
Земля тут была ровнее, чем в тех частях леса, где она побывала раньше, а деревья словно выстроились в прямые линии по обе стороны от Кларк. Они как будто чувствовали ее присутствие и расступались, образуя широкий проход, чтобы дать ей дорогу.
Кларк потянулась к дереву за листком, похожим на звезду, но вдруг замерла, потому что ее глаза ослепил внезапный отблеск света. Что-то между двумя огромными деревьями отразило лучи уже угасавшего солнца.
Она сделала еще шаг, и ее сердце учащенно забилось.
Это было окно.
Кларк потихоньку пошла вперед. Ее не оставляло чувство, что точно так же она двигалась в собственных сновидениях. Окно обрамляли два дерева, выросшие на руинах… чего? Она не знала, чем некогда было это здание. Само стекло не было абсолютно прозрачным. Подойдя ближе, Кларк увидела, что окно состояло из отдельных разно цветных стеклышек, которые некогда составляли какое-то изображение. Разобрать, какое именно, было невозможно из-за множества больших и маленьких трещинок, пересекавших его поверхность.
Кларк протянула руку и осторожно провела рукой по стеклу, вздрогнув от холода, который ощутили ее пальцы. Это было все равно, что дотронуться до трупа. На мгновение ей захотелось, чтобы рядом был Уэллс. Неважно, насколько она на него сердита, – ей ни за что не хотелось лишить его возможности увидеть руины. Ведь он мечтал об этом всю жизнь.
Она повернулась и обошла вокруг одного из исполинских деревьев. За ним было еще одно окно, на этот раз – разбитое: на земле сверкало множество острых осколков. Кларк шагнула вперед и присела на корточки, чтобы заглянуть внутрь. Окаймленное зазубренными краями отверстие было достаточным, чтобы в него мог пролезть человек. Солнце только-только начало садиться, и его оранжевые лучи, казалось, светили прямо в оконный проем, освещая нечто, выглядевшее как деревянный настил. Каждая клеточка мозга Кларк, все ее инстинкты вопили, чтобы она уносила ноги, но девушка не могла заставить себя уйти.
Стараясь не порезаться об острые осколки, Кларк протянула руку в дыру и провела рукой по дереву. Ничего не случилось. Тогда она постучала по настилу кулаком и закашлялась от поднявшейся в воздух пыли. Деревянный пол казался прочным. Кларк подождала, раздумывая. Это здание простояло очень долго, наверняка пол сможет выдержать ее вес.
Очень осторожно Кларк перенесла внутрь одну ногу, потом – вторую и замерла, стараясь не дышать, но ничего не случилось. Потом она посмотрела наверх, огляделась по сторонам, и ее дыхание снова перехватило.