Сотовая бесконечность

Вольнов Сергей

– Э-э-эх!

Джип нарвался на небольшой насыпной холмик, подпрыгнул, описал дугу в воздухе. Взвыл пятилитровый движок.

– Йи-и-и-Х-ха-а!!!

Вся компания вскрикнула, испытав мощный прилив адреналина. Две тонны железа тяжело бахнулись на широкие колёса. Что-то заскрежетало. Джип остановился.

– Ч-ч-чёрт! – выругался Гарик и ударил обеими руками по рулевому колесу. – Наверное, ось полетела! Выгружайтесь. Дальше карета не поедет.

Народ выгрузился. Все чувствовали невероятный азарт, решив утереть нос «старикашкам» и выиграть заветный ящик.

– Так,

ребята! – сказал Гарик, когда всё снаряжение из багажника оказалось на земле и охотники на миг разогнули спины, чтобы вытереть пот с лиц – солнце палило немилосердно. – Я знаю, где у «ёжиков» лежбище. Если мы все туда сейчас пойдём, то завалим мутанта, и лапа будет наша. А старички пускай сопли жуют.

– Ну и где ж оно, это стойбище-лежбище? – поинтересовался Василий, закидывая тристволку на плечо.

– Возле хранилища, – ответил Гарик. – Зверюшкам жизненно необходимо подпитываться токсичными отходами, иначе они быстренько лапки откинут, ха! – Он довольно хохотнул. – Ну что, парни, идём?

Игорь, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни, решил самостоятельно выследить и убить ежа. Хотя коллеги явно не демонстрировали своё пренебрежение, однако он чувствовал холодок отчуждения. Идея «набиться в кореша» к Шлёме-внуку прочно засела в голове бывшего кладовщика. Тогда эти снобы будут вынуждены принять его в свою компанию.

Парни быстренько экипировались, закинули на плечи ружья и трубы-футляры с запасными иглами, и выжидательно уставились на Гарика. Размахивая руками, он принялся объяснять дорогу, потом всё-таки достал карту, и охотники сбились в плотное кольцо, рассматривая лист пластибумаги, на котором Гарик чертил путь.

Игорь, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, ушёл в сторону хранилища.

Сам-то он вырос в Матвеевке, знал окрестные леса вдоль и поперёк – с пацанами пробирались сквозь дыры в заборе и устраивали около хранилища игры в казаки-разбойники. Но однажды, в день далеко не прекрасный для его собственной филейной части и задниц друзей, родители прознали, где пропадают их чада, и устроили показательный воспитательный сеанс.

С тех пор он здесь не бывал, да и лес заметно изменился – заросли одни тропы, появились другие, но общее направление Игорь выдерживал точно. Иногда он останавливался и дудел в манок, который издавал хриплый рёв, перемежаемый сиплым воем. От этих звуков мурашки бежали по коже, но делать нечего: крик самки – единственное, что могло выманить ежа из зарослей…

Внезапно в кустах раздался шорох. Игорь застыл на месте, мгновенно навёл на кусты тристволку, но стрелять поостерёгся – мало ли кто там может быть! Помешкав, снова дунул в манок. Из кустов вдруг раздался ответный зов. Всё еще не видя, кто же скрывается за ветвями, Игорь выстрелил на звук. В ответ получил залп отравленных игл, от которых едва успел спрятаться за деревом.

Стоя за толстым стволом, Игорь прислушался; в кустах ничего не шуршало. Наверняка он попал в ежа, а вот зверюге не повезло – она промахнулась…

Игорь подкрался к кусту, прячась за деревьями, осторожно раздвинул ветки, ожидая, что сейчас увидит неподвижную тушу. Но

в кустах ничего и никого не было. Охотник пробрался дальше. Быть может, раненый зверь вылез из кустов и упал где-то под деревьями?.. Внезапно ветки за спиной затрещали, и Игорь, не успев обернуться, почувствовал, как в него впилась игла. Ноги подломились, мгновенно парализованный, он кулём повалился на землю. И увидел, что его кто-то схватил за ноги и потащил… Не в силах ничего сказать и сделать, Игорь в бессильной злобе наблюдал, как на поляну, куда его приволокли, один за другим из кустов вышли четверо «стариков». Пятый, тот самый, кто тащил его за ноги, был начальник отдела, чьё место Игорь недавно занял.

– Ну что, козёл, отпрыгался? – сказал экс-начальник, и пнул Игоря ногой. Боли парализованный «молодой» не почувствовал, но было до жути обидно. – Сейчас ёж тобой подзакусит, – мерзко хихикая, добавил «старик» и грязно выругался.

– Ладно, Степаныч, не трать нервы, – сказал кто-то из четверых; Игорь, лёжа на боку, не мог видеть, кто это был. – Сейчас его друганов повяжем, и всех оптом скормим стаду. Я знаю, где оно пасётся.

«Всё… Амба, – подумал Игорь, который даже не почувствовал, как из глаз потекли слёзы. – И на фиг мне эта охота нужна была! Выпендриться захотелось!»

– Ну, сосунок, глянь-ка на меня! – сказал бывший начальник. – Пусть меня потом никто не обвиняет, что я выстрелил врагу в спину.

Игорь поднял глаза – единственный орган, который не утратил подвижность – и увидел чёрный строенный зрачок, уставившийся ему в лицо. Палец на курке дрогнул, и Игорь невольно зажмурился, ожидая услышать шум выстрела… Но вместо этого убийца вздрогнул и повалился на него. Как мешок, сверху, прямо на жертву. Из горла бывшего начальника торчала длинная игла.

Команда «стариков», пронзённая отравленными иглами, валялась парализованная на поляне, а «молодые», во главе с Васей, выходили из засады.

– Ну что, Игорёк, – сказал Василий, присев на корточки и заглядывая ему в глаза, – перетрухал малость? Но ничего, – он похлопал по-прежнему обездвиженного Игоря по плечу, – мы тебя отсюда вытащим. Бог не выдаст, ёж не съест! Мы своих не бросаем.

Несмотря на опасность момента, Игорь почувствовал радость оттого, что его назвали своим.

– Я давно подозревал, что тут чем-то воняет, – сказал Василий, вставая.

– Да не воняет вроде… – растерянно сказал Гарик, предварительно потянув носом.

– Это я так, иносказательно. Воняло заговором. Старички решили нас подставить. Уж слишком злы они были на молодняк.

– Ещё бы, – сказал Гаррик, – мы капитально их подсидели, сковырнув с насиженных местечек.

– Вот они нам и приготовили местечко потеплее, в желудке у ёжиков, – горько резюмировал Василий. – Неужто вы думали, что они так просто откажутся от своих кресел в «Мини-Тех»? Да они готовы носом землю рыть и скормить нас тварям живьём, только бы не упустить места у кормушки! Надо было спровоцировать их на открытые действия, вот я и воспользовался Игорьком. Ты уж извини, – обратился он к Игорю, – но ты лучше всех подходил на роль наживки.