Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
– По-честному.
Он злобно выругался.
– А я-то последние тридцать пять монет поставил на этого гада Айка, поверил ему. Да мне ничего не стоит засадить его за то… – Он замолчал и стал смотреть вдаль.
– За что засадить? – спросил я.
– Есть за что, – сказал он. – Ну, ладно.
У меня возникло предложение:
– Если вы что-нибудь такое о нем знаете, может, потолкуем? По мне, все едино, выиграет Буш или проиграет. Но раз можно прищемить ему хвост, отчего бы не попробовать?
Он
– Вы кто такой?
Я назвался каким-то именем – Хантер, Хант или Хантингтон – и спросил, как его зовут. Он сказал, что его зовут Максуэйн, Боб Максуэйн, и что его в городе знают все.
Я сказал, что верю и так, и спросил:
– Так как же? Прижмем Буша?
Хищные огоньки зажглись у Максуэйна в глазах и тут же потухли.
– Нет, – выдохнул он. – Я не из таких. Я в жизни…
– Вы в жизни небось только и делали, что давали себя обдурить. Вам не придется ему показываться, Максуэйн. Скажите мне, что вы про него знаете, а я сыграю за вас.
Он задумался над моим предложением и облизнул губы. Зубочистка выпала и прилипла к пиджаку.
– Не выдадите меня? – спросил он. – Я местный, если это выплывет, мне крышка. И его не засадите? Просто заставите его драться как следует?
– Точно.
Он возбужденно схватил меня за руку и зашептал:
– Ей-Богу?
– Ей-Богу.
– Его настоящая кличка Эл Кеннеди. Два года назад в Филадельфии ребята из банды Ножичка Хаггерти обчистили банк «Кистоун» и замочили двух сторожей. Эл был с ними. Он не убивал, но разгон держал вместе со всеми. Эл тогда вообще ошивался в Филадельфии. Их всех замели, а он смылся. Вот почему он залег здесь в кустах. Вот почему не позволяет печатать свою карточку в газетах и афишах. Перебивается по мелочам, хотя сам из высшей лиги. Поняли? Этот Айк Буш на самом деле Эл Кеннеди, которого фараоны в Филли ищут за кистоунский разбой. Поняли? Он с ними вместе…
– Понял, понял, – остановил я эту карусель. – Теперь надо до него добраться. Как это сделать?
– Он ночует в гостинице Максуэлла на Юнион-стрит. Наверное и сейчас там, отдыхает перед рубкой.
– Чего ему отдыхать? Он же не знает, что ему придется драться. Хорошо, попробуем туда зайти.
– То есть как попробуем? С чего вы взяли, что я туда пойду? Вы же обещали, побожились даже, что я буду в стороне.
– Угу, – сказал я, – теперь вспомнил. Какой он на вид?
– Волосы черные, сам худощавый, одно ухо расплющено, брови срослись. Вряд ли вы его с ходу узнаете.
– Попробую справиться. Где вас потом искать?
– В бильярдной Марри. Так не продавайте меня. Вы обещали.
Гостиница Максуэлла была неотличима от десятка ей подобных на Юнион-стрит – узкий парадный вход, зажатый между витринами лавчонок, и обшарпанная лестница, ведущая в регистратуру на втором этаже. У Максуэлла регистратура была прямо в коридоре. Доска для ключей висела за деревянной стойкой, которую давно пора было покрасить. На стойке рядом с медным колокольчиком лежала грязная книга для записи постояльцев. Вокруг не было ни души.
Мне пришлось проглядеть восемь страниц, пока я нашел запись «Айк Буш, Солт-Лейк-Сити, – № 214». Ключа от комнаты на доске не было. Я одолел еще несколько ступеней и постучал в дверь с указанным номером. Ничего не произошло. Я сделал еще две-три попытки и зашагал обратно.
Кто-то поднимался по лестнице. Я остановился на площадке и попытался рассмотреть того, кто шел мне навстречу. Света для этого как раз хватало.
Это был худой мускулистый парень в армейской рубашке, синем костюме и серой кепке. Его черные брови срослись в прямую линию.
Я сказал:
– Привет.
Он кивнул, не останавливаясь и не отвечая.
– Выиграешь сегодня? – спросил я.
– Надеюсь, – коротко бросил он, проходя мимо.
Я дал ему сделать четыре шага к двери и сказал:
– И я надеюсь. Не хотелось бы отправлять тебя обратно в Филадельфию, Эл.
Он сделал еще один шаг, очень медленно обернулся, оперся плечом о стену и хмыкнул:
– Чего?
– Жаль, если тебя сковырнет в шестом или каком там раунде такой слизняк, как Малыш Купер, – сказал я. – Не делай этого, Эл. Ты же не хочешь обратно в Филли.
Парень вдавил подбородок в шею и пошел на меня. На расстоянии вытянутой руки он остановился и слегка развернулся левым боком. Руки у него свободно висели. Я держал свои в карманах пальто.
Он повторил:
– Чего?
Я сказал:
– Постарайся запомнить – если Айк Буш сегодня проиграет, завтра Эл Кеннеди поедет на восток.
Он приподнял левое плечо. Я немного подвигал в кармане револьвером, как раз столько, сколько надо. Он проворчал:
– С чего ты взял, что я проиграю?
– Болтают разное. Я и решил, что ты с этого ничего не будешь иметь, разве что бесплатную поездку в Филли.
– Тебе бы челюсть своротить, жулик толстый.
– Это лучше прямо сейчас, – посоветовал я. – Ведь если ты выиграешь, то больше меня не увидишь. А если проиграешь – увидишь, только на тебе будут наручники.
Я нашел Максуэйна в бильярдной Марри на Бродвее.
– Были у него? – спросил он.
– Угу. Все в порядке. Конечно, если он не смоется из города, или не проболтается своим покровителям, или не пропустит мои слова мимо ушей, или…