Сотрясатель

Мурзаков Кирилл

Встав рядом с похожей на меня сестрой, я с удовольствием смотрел, как языки охватили человека. Ему выпала почётная роль — стать едой для нашей матери. Затаив дыхание, я наблюдал за начинающейся трапезой. К моему неудовольствию, братья подхватили худого парня, проигнорировав застывшего рядом здоровяка. Радовало лишь одно — человек был ухожен, а матери так нравится чистоплотная еда.

Сознание кольнула непонятная угроза. Принявшись озираться, я искал, что могло угрожать моим родичам. Опасности не было, но тревога становилась всё сильнее. В поисках неведомой угрозы зацепился за лицо будущей еды. В памяти всплыло

его имя — человека звали Франс, именно он вызывал у меня непонятное беспокойство. Одну за другим память подкидывала мне события, связанные с ним. Когда мать уже открыла свою пасть, чтобы откусить человеку голову и полакомиться так любимым ей мозгом, я вспомнил: Франс был одержим и на него не действовал гипноз.

Охваченный страхом за только что обретённую мать, я открыл для крика рот, но не успел. Братья держали безвольную жертву некрепко, резко дёрнувшийся Франс сумел выхватить свои топоры.

— Не подавись! — крикнул одержимый, вгоняя своё оружие в раскрытую пасть моей матери.

По сознанию прошёлся мощный ментальный удар. Голова раскалывалась, боль была жуткой. Я кричал, и мне вторила вся моя семья. Связь с матерью пропала. Меня вновь решили самого дорогого. В какой-то момент гнев перекрыл терзающую мою голову боль и затуманенным взглядом я нашёл человека, лишившего меня материнской любви.

Освободившийся от удерживающих его языков Франс безнаказанно рубил ошеломлённых смертью матери братьев. Ненависть к этому человеку, продолжающему убивать мою семью, окончательно отодвинула боль на второй план. Магический посыл и выросшее на пути убийцы копьё входит в его брюхо. Франс кричит от дикой боли, пытается освободиться от инородного тела в своём организме, но мне мало его боли. Быстрой смерти для того, кто лишил меня матери, не будет. Очередное копьё земли входит точно под колено, его наконечник, выворотив коленную чашечку, показывается наружу. Человеческий крик меняет тональность, и я, поигрывая протазаном, иду к пришпиленному Франсу.

Стоя перед противником, я наслаждался его криками и размышлял, куда нанести свой следующий удар. Мои думы прервали обхватившие меня сзади руки. Из-за пожирающей ненависти я совсем забыл про остальных людей. Выросший позади меня кол избавил от чужих рук. Теперь крики доносились спереди и сзади. Использовал голос земли, но прежде чем получить информацию от разошедшейся кругом магии, в меня, сбивая с ног, врезался обросший шерстью человек.

Протазан выбили из моих рук, тянуться к кинжалу было некогда. Бранд, а это был именно он, как и с Франсом в памяти всплыли связанные с ним воспоминания, нависал надо мной явно не с добрыми намерениями. Не став дожидаться, пока увеличившиеся кулаки пройдутся по моей голове, я, извернувшись, пнул его в грудь, вложив в свой удар топот. Неразвитый навык показал себя хорошо. Рёбра Бранда захрустели и ему резко стало не до меня.

Подняться я не успел. Стоило мне встать на четвереньки, как в голову прилетела чья-то нога. В ушах зазвенело, на краткий миг я потерялся и этого времени хватило, чтобы мою шею взяли в захват. Воздуха резко стало не хватать, попытался освободиться, но только зря потратил силы. Перед глазами уже бежали чёрные мошки, попытался дотянуться до кинжала, но ножны оказались пустыми. Удушение сделало своё дело — лишенный кислорода мозг отключился.

Реальность неохотно

стучалась в мою гудящую голову. Голоса эхом гуляли по пустому черепу.

— Ларс, он в себя приходит.

— Так тресни ему по голове.

— Я его уже третий раз бью, он так дурачком останется.

— Ничего, Кристина вылечит…

В очередной раз придя в сознание, я с трудом подавил рвотные позывы. Желание освободить содержимое желудка накатывало волнами, а то, что моё тело раскачивалось на чьём-то плече, ни чуточку не помогало.

— Ларс, ты уверен, что мы правильно идём? — спросила Кристина.

— Нет.

— Напряги все свои таланты и скажи мне, точно ли это наши следы?

— Ты не Рик, так что не командуй тут.

— Твой Рик чуть троих членов группы не прихлопнул.

— Если ты не хочешь быть четвёртой, не советую метить на его место.

— Фу, его вырвало, — пожаловался Арн, когда я всё-таки проиграл качке.

— Вот видишь, он даже без сознания способен доставить проблем. Представляешь, что будет, когда он придёт в себя и увидит твоё самоуправство?

Что ответила Кристина я не услышал, вновь провалившись в беспамятство.

Очнулся уже поздним вечером. Туман остался только в моей голове, и осмотреться мне ничего не помешало. Затёкшие руки и ноги сообщили, что я уже давно лежу связанный. Причём, чтобы лишить меня магии, путы на ногах верёвкой привязали к ветке дерева, оставив их в подвешенном состоянии. Руки были связаны за спиной, и я изрядно их отлежал. Перевернувшись набок, позволил крови течь по одеревеневшим конечностям и понял, что лежу не на земле, а на расстеленном покрывале. Мои шевеления не остались без внимания, надо мной склонился Ларс.

— Ну как ты? — спросил воришка, поднося к моим губам фляжку.

— Сумбур какой-то в голове. Мысли путаются, — пожаловался я, сделав пару глотков воды.

— Жаба тебе мозги промыла, ну и Бранд пару раз вырубил, когда ты не вовремя в себя приходил. Он с тобой не церемонился, обиделся, понимаешь, за сломанные рёбра.

— Так это ты же мне сказал его в отключке держать, — раздался со стороны недовольный голос бородача.

— И я что-то подобное слышал, когда в себя приходил, — припомнил я.

— Это от пережитого потрясения тебе причудилось, — отмахнулся Ларс.

— Развяжи меня, ноги затекли.

— А ты точно в себя пришёл? Франс вон до сих пор не ест, боится, что кишки неправильно срослись.

Упоминание об одержимом встряхнуло мою только начинающую приходить в норму голову. Всплыли воспоминания о смерти матери и ярким огнём начала разгораться ненависть к её убийце. Я прекрасно понимал, что мне промыли мозги, но ничего не мог сделать с эмоциями. Хотелось встать и закончить начатое на болотах.

— А знаешь, не нужно меня пока развязывать, — принял я решение.

— Вот и хорошо. А насчёт ног не переживай, сейчас Кристина тебе массаж сделает и всё пройдёт, — заулыбался Ларс.

— Никогда не думала, что стану массажисткой, — хмыкнула магесса, на удивление не воспринявшая слова воришки в штыки.

Кристина принялась водить засветившимися зеленью руками вдоль моих ног. Дискомфорт, испытываемый всё это время, тут же прошёл. Казалось, даже сковывающие ноги путы перестали так сильно жать. Кристина прошлась по всему моему телу, убрав головную боль и онемение рук.