Сотворение брони
Шрифт:
– Крупп доволен, - заговорил о себе Густав в третьем лице, - созданием основы для стабильного правительственного фундамента, устранением препятствий, которые постоянными колебаниями тормозили экономическую инициативу.
Гитлер не терпел словесных туманностей, но эта тяжеловатая фраза прозвучала для него предельно ясно и значительно, как четкий шаг колонн штурмовых отрядов, проходящих мимо него на парадах. Еще бы: королю стали и пушек по душе пришлось все, что он, Гитлер, делал, чтобы ублаготворить монополистов.
– Крупп готов возложить на себя великую миссию: привести индустрию в соответствие с экономическими и политическими целями третьей империи. Экономикой,
Последнюю фразу хозяин произнес, глядя, как на картине с кайзером Вильгельмом, куда-то мимо Гитлера. А тот отлично понял Крупца. И мысль мгновенно откристаллизовалась в решение: чтобы не оказаться в проигрыше в неминуемых схватках на Олимпе рейха, надо иметь Круппа всецело на своей стороне, и это должно произойти сегодня.
– Идею фюреров в экономике история причислит к величайшим жизненным идеям века!
– воскликнул Гитлер, так резко закинув голову назад, что зачес со лба переместился к макушке.
– Я вижу вашу идею отчеканенной в формулах двух правительственных декретов - о виртшафтсфюрерах и Генеральном совете немецкого хозяйства; оба института будет возглавлять Густав Крупп фон Болен унд Гальбах!
И очень скоро он стал их возглавлять. Крупп стал «фюрером» группы горного дела, производства железа, цветных металлов и руководителем Генерального совета германской промышленности, являвшимся единственным посредником между правительством и всеми предпринимателями Германии. Решения Генерального совета немедленно утверждались Гитлером и получали силу закона.
А той летней ночью в своем магдебургском дворце Крупп отплатил Гитлеру за предстоящий подарок подарком немедленным и не менее ценным. Он объявил о принятом по его инициативе решении; рурские монополисты создали для Гитлера фонд немецкой индустрии. Суммы, поступившие в фонд, шли сверх огромных субсидий промышленников нацистской партии.
3
Когда Гитлер и Крупп обсуждали в ту ночь военные планы рейха, расхождений между ними не было: оба мечтали уничтожить Советскую Россию, повергнуть марксизм на землю, как выразился Гитлер. Но оценка результатов советских пятилеток оказалась разной. У Гитлера преобладали представления о России двадцатых годов - Крупп давно отбросил их. Он допускал к себе на практику в Эссен молодых советских инженеров не только потому, что за это платили золотом, но и потому, что ему хотелось посмотреть, каковы они, понять, откуда у России, так отставшей от промышленных стран Европы, взялись материальные ресурсы, кадры, энергия, способности, чтобы за одну пятилетку совершить фантастический прыжок к современной индустрии.
Одного из практикантов, Тевосяна, Крупп наблюдал с ревнивым интересом. Тот был сверстником его сына, Альфрида, который должен был в недалеком будущем вступить в права главы концерна, но не имел ни той деловитости, ни того стремления обогащать свои знания, которые отличали молодого советского инженера.
Немецкие мартеновцы называли Тевосяна «шварцер Иван» за шевелюру цвета вороньего крыла и антрацитово-черные глаза. Приехав в Эссен, Тевосян напросился сталеваром на мартен, затем на электропечь, а потом - в бригаду разливщиков. На каждом месте работал по нескольку месяцев, а сталеваром электропечи - год; научился мастерски плавить и разливать самые высококачественные марки стали - Крупп был уверен, что в большевистской России
Было это в тридцатом году, а в тридцать первом Круппу сообщили, что Совнарком назначил Ивана Тевосяна руководителем объединения заводов качественных сталей и ферросплавов и что заводы те уже дают машиностроению и военным предприятиям трансформаторную, подшипниковую, быстрорежущую и инструментальную стали. А еще через два года Густаву Круппу прислали изданную в Москве книгу Тевосяна с блестящим разбором достижений европейской металлургии, и прежде всего его, круппов-ской, в области разливки качественных и высококачественных сталей. «Моему Альфриду такую бы хватку», - завидовал Крупп.
Дожидаясь той ночью в Магдебурге прибытия к нему Гитлера, старый Густав читал в переводе речь Серго Орджоникидзе, опубликованную в газете Наркомата тяжелой промышленности «За индустриализацию». Крупп нередко брал под сомнение достоверность газетных публикаций, но в точности цифр и фактов, приведенных советским наркомом, не сомневался - их подтверждали возвращающиеся из России специалисты концерна. К тому же Орджоникидзе в широко публикуемых выступлениях с поражающей Крупна откровенностью обрушивался на неумелых руководителей, недостатки организации, бескультурье на тех или других предприятиях. И в этой откровенности, безбоязненной прямоте критики ощущалась непоколебимая, ненавистная Круппу уверенность.
В речи, перевод которой лежал перед Крупном, Орджоникидзе не упустил случая напомнить об охотниках втянуть Россию в войну, ворваться на ее территорию, захватить ее земли, ее заводы. Эти строки Крупп пробежал бегло, а другие читал, не пропуская и запятой. «До чего самоуверен: Россия через год не будет импортировать ни одной тонны качественной стали… Хвастовство? Но факт остается фактом: Европа и Америка в аварийном состоянии, а в России строят и строят! У Магнитной горы на Урале за три года возвели четыре домны, коксовый комбинат, мартеновский цех, смонтировали блюминг, крупносортный стан и освоили его проектную мощность быстрее, чем аналогичный стан у меня в Эссене накануне кризиса. Россия наливается опасной силой. Возможно, прав комиссар Орджоникидзе, что очень скоро все ей будет доступно…» Именно эти мысли заставляли Крупна с особой настоятельностью говорить в ту ночь Гитлеру:
– Главный враг Германии не западные державы, а Россия. Либо мы с вами, рейхсканцлер, сожжем в моих печах оковы Версаля, вооружим в кратчайшие сроки рейхсвер лучшими пушками, танками, самолетами и задавим Россию, либо она превзойдет Европу по металлу, машинам, технике войны, и тогда не мы ее, а она нас поставит на колени.
Ни одной эмоции на лице. Сдержанно, иной раз с полуулыбкой на краях тонких губ Крупп подавал Гитлеру сгустки, должно быть, долгих размышлений - какими способами покончить с зависимостью Германии от мирового рынка в снабжении сырьем, главным образом легирующими материалами, нефтью и каучуком; какими темпами развивать военную промышленность, чтобы года за четыре или пять после начала перевооружения армии она была полностью готова к войне.
– После короткого периода пуска и освоения новых производственных мощностей концерн Круппа будет готов вооружить рейхсвер небывалой техникой. Мы намерены вложить большие средства в строительство двух танковых заводов, самолетосборочного и комбината синтетического бензина. В Магдебурге концерн налаживает исследования новых марок броневой стали…
Крупп смело раскрывал свои карты, дожидаясь от Гитлера признания главенствующей роли его концерна в подготовке войны и полной поддержки всех своих начинаний.