Сотворение Эдема. Книга третья. Тайна Нигеи
Шрифт:
– Сейчас не время, – веско заметил Дудар. – Старушки поднимутся, им то уже всё равно, а возвели совокупления в ранг разврата. Сами поразвратничали в своё время, другим запрещают… Сначала нам нужно всех женщин лишить права Слова, а потом мы по-мужски и рассудим что хорошо, что плохо… Ты вот что, Адар, ты наших воинов настрой соответствующим образом, пусть они своих матерей подразнят и заодно посмотри, кто чем дышит из них. А то переметнётся кто-нибудь не вовремя…
– Хорошо, посмотрю, – кивнул тот.
– А ты Гадж, растолкуй Карисе, что мы всё делаем во имя будущего, во имя наших детей и внуков, а то действительно, подрастут они и возьмут да насильственным путем свои законы и введут… А я ещё
4
Времени подвластны все. Оно посеребрило головы, избороздила морщинами лица старших, наложила маску зрелости на их детей, вот уже и внуки начинали утрачивать детскую открытость. Но совсем не отразилось время на Хранителе Безмолвном, всё также продолжающем сидеть рядом с предметом из глиссера стражей. И на маленьком Красе, который то надолго исчезал невесть куда, то появлялся также надолго, переходя из дворца в дворец, заинтересованно слушая разговоры, но не пытающегося ничего сказать, а чаще всего играющего с детьми и издали неотличимого от них. Прежде в городе замечали его отсутствие, но потом перестали переживать, когда долго не видели, как не особо радовались, когда он появлялся.
Последнее время он всё больше сидел возле Хранителя, у которого давно уже никто не дежурил, утратив надежду что-либо услышать; на постаменте так и остались выбитые в своё время четыре непонятых изречения. Но в этот день город огласил давно уже не слышанный его громкий голос. Вышедшие из дворцов увидели Краса, кружащего по площади, уставившегося в одну точку в центре этого круга и выкрикивающего через равные промежутки: «Он придёт!»
Суперсудьбоносная, постояв возле своего дворца, медленно пошла в его сторону, а он продолжая всё также кружить, вскинул на неё невидящие глаза и, остановившись, выпалил: «Он придёт!»
– Кто он? – Спросила Суперсудьбоносная, зная, что не услышит ответа.
– Он придёт, – повторил Крас и вновь понёсся по кругу и остановился теперь напротив подошедшего Красиса. Глядя на того, выкрикнул: «Он придёт!» И опять закружился и не останавливался до тех пор, пока не появился Князь. Добежав до него, Крас вдруг сел перед ним, приняв позу Хранителя и уже тихо повторил: – Он придёт…
– Ты это услышал от Хранителя? – Негромко спросил Князь.
Тот кивнул, поднялся и с удивлением оглядев натоптанный им круг, столпившихся горожан, вдруг рванулся с места и, закрывая лицо руками, исчез за воротами в стене, выходящими к водоёму и давно уже не закрываемые ни днём, ни ночью.
Оставшиеся на площади, проводив его взглядом ещё постояли и разошлись, посчитав произошедшее ничего не значащим событием. Только Суперсудьбоносная и Князь остались, бросая взгляды друг на друга. Наконец Суперсудьбоносная произнесла:
– Князь, я хотела бы с тобой кое-что обсудить… Но прежде спрошу; ты разгадал те, прежние изречения вашего Молчащего…
– Давай пройдём к Хранителю, – сказал Князь и пошёл в сторону главного дворца.
Это был самый пустынный и тихий уголок. С той поры как по предложению Дудара отменили дежурство – он посчитал, что детям полезнее будет играть со сверстниками или осваивать Знание, чем просиживать днями подле живого мертвеца, – сюда никто не заходил. В городе почти забыли о Хранителе. И Князь теперь винил себя за это. Как и за то, что забыл и думать об изречениях, выбитых на постаменте.
– Эти слова тоже следует выбить, – сказал он, остановившись напротив неподвижного Хранителя и глядя на предмет перед ним, что-то припоминая, и не в силах припомнить.
– Князь, мы уже на этой планете вечность, – начала Суперсудьбоносная. – За это время мы утратили связь со своим прошлым: у нас не три, – одна цивилизация сегодня. И одна эта маленькая планета на всех, которую
– Мы утратили связь с Космосом, – задумчиво произнёс Князь. – Хранитель её сохранил. Но теперь мы не сможем понять и его… Я не знаю, кто придёт и зачем, и когда он придёт… Но я знаю, что Хранитель говорит всегда перед какими-то значимыми событиями. Когда совпадают место, время и обстоятельства…
– Я это уже слышала. – Вздохнула Суперсудьбоносная. – Что же касается Космоса… Признаться, он меня сейчас меньше заботит, чем то, что происходит здесь, в городе. Я давно хотела поговорить с тобой о твоём сыне, о Дударе. Насколько хорошо ты его знаешь?
– О моём сыне?.. О Дударе?.. – Князь помолчал. – Я о нём совсем ничего не знаю. Спроси у матери, у Руты.
– Я спрашивала… Она считает, что он наследовал жизненную программу раджинцев и не видит в нём абударца… Ты же знаешь, наши мужчины всегда были далеки от наших забот…
– Да, я знаю отношение властительниц к мужчинам.
– Вот об отношениях здесь, на этой планете, я и хотела с тобой поговорить. Ты знаешь, что Дудар хочет лишить Слова всех женщин, возложив на них только заботу о детях и доме?
– Да, я слышал.
– Что вслед за Советом, он хочет упразднить Сбор…
Князь кивнул.
– И ты считаешь, что это правильно?
– Если у Дудара преобладает кровь раджинцев, то он всё делает во имя Освоения…
Суперсудьбоносная удивлённо посмотрела на него, не зная, что сказать в ответ. Она вдруг осознала, что все её усилия соединить всех, волею Космоса оказавшихся на этой планете, в одну цивилизацию ни к чему не привели. Оказывается Князь, а значит и все раджинцы, все эти годы жили своей Директивой Освоения и готовы пожертвовать всем, чего они все вместе достигли, во имя исполнения этой Директивы. Властительницы, она должна была в этом признаться, тоже не забыли своё привилегированное положение на Абударе и хотя их было мало и они редко теперь общались, выражали недовольство этим всё большим возвеличиванием мужчин. Поэтому они так категорично выступили против идеи Гаджа о создании памятника Первым и Силаджу, предложив вместо этого увековечить в камне Суперсудьбоносную как владелицу планеты. Но она отговорила их вносить это предложение на Сбор, понимая что оно нарушит складывающееся, не взирая ни на что, единение.
Хрисов устраивал любой вариант, они могли стать как союзниками властительниц, так и раджинцев и это она тоже хорошо понимала. Но, тем не менее, их стоило брать в расчёт в этом, неожиданно возникшем, столкновении поколений.
– Я поняла, что ты не будешь вмешиваться в то, что затеял твой сын, – с вызовом произнесла она.
– Если это способствует Освоению…
– Князь, вы уже давно отошли от своей Директивы. – сделала она ещё одну попытку. – Разве этот дворец похож на ваши гнёзда? – Она обвела рукой стены и потолок. – И вам уже не нужна Кожа, вы прекрасно чувствуете себя под лучами нашей звезды, названной, кстати, именем раджинки, матери Саджа, не так ли? И разве мы с вами вместе вот уже столько лет не осваиваем эту планету?