Сотворение мира.Книга третья
Шрифт:
Вооруженные острыми вертелами шашлычники настойчиво предлагали свои сдобренные перцем мясные яства, только что снятые с пылавших жаром углей.
Смешанные запахи дыма, жареного мяса, парфюмерии, нафталина, хрома, яблок, вяленых дынь, кондитерских изделий привлекали сюда множество нищих — взрослых и детей. С надеждой заглядывая в мусорные ящики, они рылись в отбросах, тесным кольцом окружали шашлычников, судорожно глотая слюну и не смея даже просить подаяния…
На следующее утро Андрей выехал в Тегеран и очень скоро не преминул убедиться, что там, в столице с миллионным населением, разительные контрасты между баснословным богатством и ужасающей
В советской комендатуре Андрея встретили приветливо. Комендант при первой встрече был немногословен, внимателен к новичку и доброжелателен.
— Вы, конечно, знаете, — начал он, — что кроме советских войск в Иран введены английские, а год назад без всяких договорных оформлений ввели свои войска и американцы, якобы для того, чтобы обеспечить сохранность и быстроту доставки транзитных военных грузов из Америки в Советский Союз… Известно вам, наверное, и то, что Иран до сих пор кишит гитлеровскими шпионами и диверсантами. Часть из них скрывается в Тегеране с фальшивыми документами, часть орудует в горах, настраивая против нас и наших союзников наиболее отсталые кочевые племена… Все это, товарищ старший лейтенант, осложняет нашу с вами работу.
Андрей учтиво поправил его:
— Простите, товарищ полковник… Мое воинское звание — лейтенант.
— Было, — улыбнулся полковник. — До вчерашнего дня. А сегодня позвольте вас поздравить не только с присвоением очередного воинского звания, но и с награждением орденом Красного Знамени за оборону горной тропы на эльбрусском направлении.
— Спасибо, — не по уставу ответил Андрей и, смущенный этим, поспешил объяснить: — Я ведь человек сугубо гражданский, агроном.
— Это, между прочим, заметно, — засвидетельствовал полковник. — Однако не огорчайтесь, — пошутил он, — хорошие агрономы нужны не меньше, а, может быть, даже больше, чем старшие лейтенанты, не имеющие должной выправки. Сейчас я дам вам провожатого, он покажет комнату, где вы будете жить, а заодно и город, поможет устроиться на новом месте. О том, в чем будут заключаться ваши служебные обязанности, поговорим завтра. Прошу быть у меня к десяти часам…
Провожатым оказался словоохотливый, разбитной сержант. Маленького роста, с тонкой осиной талией, вздернутым носом и лукавыми глазами, он подошел к Андрею, ловко вскинул руку к блестящему козырьку фуражки и отчеканил:
— Сержант Василий Кобылкин прибыл в ваше распоряжение. Если не возражаете, прежде всего провожу вас в общежитие, потом зайдем к старшине-каптенармусу, получим для вас обмундирование, белье и тому подобное. Дальнейшее — по вашим указаниям…
Пока шли в общежитие, Кобылкин успел рассказать о себе.
— Фамилия моя прямо-таки профессиональная, — весело болтал он. — Я сам жокей. Родился и вырос на конюшне. Молоком кобылицы вскормлен. Старые мастера конного спорта внушали мне с младенчества: у тебя, мол, Васька, и росточек для жокея подходящий, и фамилия для лошадей приятная, давай постигай жокейские тайны, и ты при твоем малом весе запросто будешь призы брать.
— Ну и как? — поинтересовался Андрей. — Много призов было получено?
— Я и считать их перестал! — хвастливо ответил Кобылкин. — А скакать довелось на многих ипподромах: и в Москве, и в Одессе, и в Киеве, и в Краснодаре, и в Нальчике, и в Ростове. Любимцем публики был! Цветами меня засыпали, ценными подарками задаривали. Летишь, бывало, по скаковому кругу и видишь только, как зеленая дернина стелется под конскими копытами да столбы дистанционных пикетов мелькают.
Неутомимый говорун и всезнайка, Кобылкин прекрасно справился с обязанностями гида. Он провел Андрея к шахскому дворцу, показал ему роскошные особняки столичной знати, аккуратно ухоженные бульвары и скверы, лучшие магазины, за витринами которых красовались товары со всего света.
— Обратите внимание, товарищ старший лейтенант, — без умолку сыпал Кобылкин, — в магазинах есть все, что душе угодно, а покупателей — кот наплакал. Хозяева всех этих магазинов делают свой бизнес главным образом на иностранцах. Есть, правда, и доморощенные тузы, которым по карману и золото, бриллианты, и самые дорогие меха, да ведь таких, как говорится, раз, два, и обчелся. А трудящиеся массы стирают в арыках свои вшивые шмотки и из этих же арыков воду пьют, потому что даже водопровод здесь только для избранных…
По центральным улицам города носились в открытых джипах американские офицеры, фланировали высокие индусы в тюрбанах защитного цвета, разгуливали чопорные англичане, степенно шествовали муллы в длинных коричневых одеждах, сновали кокетливые белокурые женщины неизвестной национальности и смуглолицые персиянки с тонкой, как паутинка, прозрачной паранджой на лицах. К стенам домов пугливо жались пробиравшиеся куда-то заросшие жесткой щетиной оборванцы в лохматых барашковых шапках, в широких штанах и стоптанных сыромятных чунях, надетых на босу ногу.
Несколько раз мимо Андрея продефилировали два роскошных выезда, удивительно схожих, почти неотличимых один от другого. Мягко шурша ярко-красными резиновыми шинами, по асфальту катились легкие, сверкающие лаком экипажи с начищенными медными фонарями. Белые арабские жеребцы с выкрашенными золотистой хной гривами и хвостами, красиво выгнув шеи, играючи повиновались дородным кучерам, одетым в зеленые, шитые позументами камзолы. И в каждом из этих двух экипажей, важно развалясь, восседали грузные господа в котелках и черных смокингах. Видимо, для того, чтобы любой встречный мог вдоволь насладиться этим зрелищем, кучера натягивали желтые бархатные вожжи, сдерживая белоснежных жеребцов, заставляя их гарцевать почти на одном месте. Во всяком случае, Андрей успел увидеть, с какой вызывающей безвкусицей украсили себя эти двое господ: золотые с бриллиантами булавки в галстуках, массивные золотые перстни на пухлых пальцах волосатых рук, тяжелые золотые цепи поперек брюха, трости с золотыми набалдашниками. Все это нагло лезло в глаза, будто кричало: вот, мол, я каков! Кланяйтесь мне в ноги! Трепещите передо мной, потому что я все могу купить!
— Кто это? — удивился Андрей. — Лет двадцать назад у нас таких карикатуристы рисовали. Потом перестали, потому что появилось мнение, будто этаких буржуев и на свете нет.
— А вот же есть, товарищ старший лейтенант! — ухмылялся Кобылкин. — Как видите, живут себе в свое удовольствие.
— Да кто ж они такие? — допытывался Андрей, глядя вслед удалявшимся экипажам. — Откуда взялись?
— А черт их знает! — пожимал плечами Кобылкин. — По слухам, миллионеры. Один вроде нефтью торгует, у второго земли столько, что он ей счет потерял. Вот и сходят с ума, выпендриваются друг перед другом. У обоих по десятку автомобилей — «роллс-ройсы», и «испано-сюизы», и «кадиллаки», а они на арабских жеребцах катаются, пыль в глаза пускают.