Сотворение мира
Шрифт:
– Кстати, как-то недавно я был в Агдаме, – сообщил турок, – и поднялся на один из минаретов полуразрушенной мечети. Стоял ясный день, и сверху просматривались снежные пики Кавказских гор. Но взгляд приковывал совсем другой пейзаж – руины у подножия минарета.
– Да! Когда-то население Агдама составляло пятьдесят тысяч человек, – кивнул Орхан. – А сейчас? После того как в девяносто третьем году армяне захватили город, они же постепенно, улицу за улицей, дом за домом, разнесли город по кирпичику. Полуразрушенные дома заросли чертополохом.
– Часть отстроили…
– А-а! – махнул рукой генерал. – В семидесятых, когда Агдам принадлежал нам, это был один из лучших городов Азербайджана. В городе работало шесть заводов, мясокомбинат, два железнодорожных вокзала и аэропорт, музыкальный техникум, театр… И это будет снова! Черные дни Агдама закончатся, вернутся светлые, и агдамцы – только уже наши люди, опять всегда будут гордиться своим городом.
«Сколько пафоса, – иронично думал турок, – смотри, как бы не лопнуть».
– Все ждут тот день, когда мы освободим наши земли. И этот день недалек! А если давать армянам восстанавливать Агдам, то они за него будут держаться зубами. Я воевал, я жизнь свою не щадил. Для меня главное – это честь!
Мустафаев с воинственным видом ударил себя в грудь, напоминая боевого петуха.
– Неужели? – язвительно спросил Керимоглу. – А позволь тебя спросить – куда же это уходили целые вагоны с медикаментами, так нужными войскам? Не помнишь? Может быть, их крысы съедали? Какие бабки на этом кое-кто срубал? Честь для тебя главное, я не ослышался?
«Сам ты крыса, – презрительно думал Мустафаев, – всякая сволочь еще меня упрекать будет!»
– Если о твоих махинациях узнают наверху, то вряд ли ты продолжишь так спокойно свой бизнес, – напомнил Хасан.
– Ну, хватит! – вспылил Орхан. – Достаточно.
– Как скажешь, дорогой, – хитро ухмыльнулся турок, – я ведь это к тому, что прежде чем обвинять кого-то, стоит взглянуть на самого себя. В самом деле, мы же не собираемся ссориться из-за каких-то досадных мелочей и недоразумений. Мы делаем одну работу, мы помогаем друг другу, и нам надо держаться вместе, не так ли?
– Конечно, – кивнул генерал.
– А кстати, если в армии были такие генералы, как ты, что же вы тогда Агдам сдали, да и весь Карабах? – с хитрецой поинтересовался Хасан. – Даже странно…
– Странно?! Да если бы ты видел, что творилось тогда в Агдаме…. Настоящий ад. Удар за ударом! Последний штурм – это было что-то, – посуровел генерал, – танки, самолеты. Мы оборонялись геройски, но все решил этот чертов внутриполитический кризис в Баку. Люди были измотаны многодневными боями и отсутствием подкреплений. Не хватало боеприпасов. За время боев мы потеряли около половины личного состава…
«Герой» Мустафаев, на самом деле никогда не бывавший на линии фронта, замолчал, ероша волосы.
– Ладно, что вспоминать старое… Короче говоря, как ты и просил, жизненный путь Казаряна завершен, – подвел итоги Керимоглу, – все в порядке.
– А сколько нервов я потратил, пока наконец это не свершилось, – проворчал, несколько успокаиваясь, Мустафаев.
– Бывают накладки, – развел руками Хасан, – главное, что все завершилось хорошо.
Машина генерала, выехав из поселка, на развилке повернула налево и двинулась по дороге, поднимавшейся в гору. Орхан сидел на заднем сиденье, глядя в окно. Он находился в задумчивом настроении. Да, встречи с турком, а главное, их общий «бизнес» в последнее время стали сильно напрягать Мустафаева. Если ранее все шло довольно ровно, то теперь генерал стал ощущать, что положение понемногу начинает меняться. Керимоглу все больше выходил из-под контроля. Будучи неглупым человеком, Мустафаев всерьез начинал думать о том, что будет дальше.
Естественно, у него в руках имелись козыри для того, чтобы раскрыть глаза тем, кто отправил сюда Хасана. Но и турок уже серьезно держал Орхана за горло, не давая возможности широкого маневра. Ситуация требовала всестороннего рассмотрения.
Внезапно впереди, прямо перед капотом раздался взрыв. Машина резко затормозила.
– Что случилось? – закричал Мустафаев.
– Миномет… – Бледное лицо водителя застыло в испуганной гримасе.
С недавнего времени водителем у Орхана был молодой парень – Селим, до этого ни в каких переделках не бывавший. И вот сейчас Селима била нервная дрожь.
– Давай вперед! – толкнул его в шею генерал. – Уволю! Мне трусы не нужны.
– Да, сейчас… – Джип рванул с места.
«Ну, ничего, только бы вырваться, – мелькало в голове Мустафаева, – а там уж я позабочусь…»
Больше он ничего подумать не успел. Страшный грохот и вспыхнувшее пламя почти мгновенно превратили джип в огромный факел. Попадание пришлось точно по адресу. Взрыв разворотил машину, и она опрокинулась набок. Справа от дороги спускался обрыв. Машина, словно в замедленной съемке, кувыркаясь и подпрыгивая на камнях, падала вниз, в глубокое ущелье.
На рынке в поселке шумели и кричали люди. С утра здесь, как всегда, шла торговля, люди продавали продукты, торговались, покупали – как обычно. Но неожиданно распространившаяся новость словно парализовала жизнь восточного базара. Теперь здесь закипели совсем другие эмоции.
– Проклятые армяне!
– Они все не успокаиваются!
– Мало им нашей земли, никак не подавятся!
– Генерал людей лечит, на его деньги больницы действуют, «Скорая помощь» к людям приезжает. Так и его уже убили эти нелюди!
Люди митинговали, собравшись на площадке у входа. В центре толпы оказался Фазиль Аббасов.
– Эй, люди, погодите сгоряча армян обвинять, – говорил он, – дайте сказать!
Несмотря на то что его особо никто не слушал, он все же попытался привлечь к себе внимание.
– Я был там и видел, что случилось. Два человека, вооруженные гранатометами, накрыли машину Мустафаева. Первый выстрел пришелся мимо, а второй попал точно в его джип, – рассказывал Фазиль. – Но дальше случилось странное – стрелявшие скрылись не на армянской территории, а двинулись на восток в Азербайджан.