СОУН
Шрифт:
Где-то там, на мембранах Его идей, рождаются, стареют и умирают галактики, сталкиваясь и пожирая друг друга, загораются, гаснут и феерично взрываются звёзды, рассеивая сияющую пыль, порождая и разрушая планеты, на которых, словно стремясь повторить бурлящее движение идей Его великих войдов движется материя, иногда даже рождая нечто, способное, подобно Ему, осознавать себя и тоже порождать идеи. Так он, Великий и Всеобъемлющий проявляет себя в медленном и ничтожно малом, во имя познания самого себя.
Ему, знающему и определяющему всё, неведомы гнев, страх, мечты, сомнения и разочарования. Он – суть Творения, в котором воплощено всё и ни в чём нет недостатка. Его чувство – вечный покой и созерцание себя во всём своём многообразии.
Натянутые струны Его идей вибрируют, проецируя идеи, но иногда, под воздействием вибрации других идей, одна из струн лопается и, сжимаясь, сворачивается в клубок, направляя силу своей вибрации вовнутрь самой себя. Эта идея больше не может порождать Творение, она обречена, без притока энергии извне, но она жива и, в какой-то степени, является Его уменьшенной копией, с которой Он связан неразрывно.
Тогда Он направляет её в свет. Каждый такой сгусток Его идеи Он направляет туда, где, силой Его мысли, развилась разумная жизнь. Отныне это не просто разорванная струна его мысли, это – Соун, глаза, уши и сердце Его разума, призванные рождать сомнения в Нем у разумных существ медленного материального мира, чтобы Он мог осознать, что есть сомнение, отчаяние, гнев, муки и страдания.
Вырвавшись из структуры войда, каждый Соун проваливается в звезду и, пройдя сквозь неё, занимает свое место рядом с разумной расой. Отныне они больше никогда не будут иметь свободной воли. Вся их жизнь, все устремления и идеи будет определять только Соун. Их жизни это – его игра. Их страхи, горести, мечты, страдания и неосуществлённые надежды – его пища. Он будет водить их по кругу познания, не давая возможности осознать бессмысленность такого пути, заставляя страдать, сомневаться, ошибаться и отчаиваться, питаясь энергией их мыслей и горестей, дабы сам первозданный Атман смог познать суть того, что есть Его Творение.
* * *
Едкий сизый туман плотной пеленой опустившийся над улицами, лип к стенам и окнам домов и тихонько сползал вниз тоненькими грязными каплями, оставляя после себя на стёклах мутные потёки.
Только что, проснувшись, она всё лежала и куталась в отсыревшее одеяло, тщетно пытаясь согреться. Но чем больше усилий она прилагала к тому, чтобы справиться с охватившей её дрожью, тем холоднее ей становилось. Как будто где-то внутри неё, быть может, в самом её сердце, находился острый ледяной осколок и он-то обдувал своим холодным дыханием изнутри всё её существо и пытался заморозить её, чтобы ни за что не дать ей согреться. После нескольких минут безуспешного кутания во влажное одеяло, она, нехотя, встала с постели, обречённо поплелась к умывальнику, мысленно проклиная этот холод, сырость и свою убогую жизнь. Прозвеневший звонок кофеварки возвестил о том, что её суррогатный утренний кофе уже готов и пора завтракать.
– Мира! Мира Лайт! – послышался из-за двери голос её соседки Вики – тучной негритянки, весьма успешно и выгодно практиковавшей колдовство вуду, частенько граничащее с откровенным шарлатанством.
– Сейчас открою! – крикнула она в ответ и направилась к входной двери.
– С днём рождения! – воскликнула Виктория и расплылась в широкой улыбке, сверкая белоснежным оскалом, особенно ярко выделяющимся на её шоколадном лице. – Сегодня мне очень хотелось поздравить тебя первой.
– Похоже, что ты будешь не только первой, но и единственной, – пробурчала в ответ Мира, приглашая подругу войти, – но всё равно, спасибо.
– Я принесла тебе подарки! – ещё сильнее просияла негритянка. – Вот, держи! Это тебе новый тёплый свитер, красный, как ты и хотела! Теперь, надеюсь, ты перестанешь мёрзнуть. Мне надоело смотреть на то, как ты вечно дрожишь и ёжишься. Между прочим, он из натуральной шерсти!
– Да, ну!
– Правда, правда! И ещё тебе цветочки. Невесть какие, но сама понимаешь, что удалось найти. А чем это у тебя тут так отвратительно воняет?
– Это – кофе, – вздохнула Мира и налила себе и подруге по чашке.
– Немедленно вылей эту гадость! – воскликнула Виктория. – Я принесла тебе целый пакет настоящего кофе! Вот его-то мы с тобой сейчас и будем пить!
– Настоящий кофе? – переспросила Мира и застыла от удивления. – А где ты его взяла? Послушай, я, конечно же, ценю твою дружбу и заботу обо мне, но это уже слишком: цветы, свитер из шерсти, кофе. Это же так дорого! К чему такие траты?!
– Когда тебе что-то дарят, нужно брать и не возмущаться, – отрезала Вики. – А за меня не переживай: я сегодня богата! Теперь у меня есть очень хорошо платящий клиент, так что сегодня мы с тобой гуляем! Кстати, вечером мы идём в «Синюю звезду» и будем веселиться по полной программе! Я за всё плачу! Как тебе моя идея?
– Идея блестящая, – согласилась Мира, – а кто ещё идёт?
– Никто. Только ты и я, а разве нам ещё кто-нибудь нужен?
Зазвонил телефон.
– Господи! Кто ещё там? – проворчала Мира.
– Может быть, кто-то ещё хочет тебя поздравить? – предположила негритянка.
– Ага, жди! Скорее всего, очередные неоплаченные счета!
– Ну, ладно, ты пока поболтай, а я сварю кофе. Где там твоя старая турка?
Вики принялась колдовать у плиты, а хозяйка накинула халат и ответила она на звонок.
На экране появилось лицо её бывшего мужа.
– Привет! – недовольным голосом начал он. – Ты опять ночуешь в своём офисе?
– Это теперь мой дом, – ответила она, – я тут уже год живу, если ты забыл.
– Что, бизнес процветает? – усмехнулся он.
– Не твоё дело! Чего тебе надо?
– Тут тебя кое-кто хочет видеть и, кстати, моей жене вовсе не нравится, что тебя разыскивают в нашем доме.
– В таком случае, пошли её ко всем чертям!
– В следующий раз я пошлю ко всем чертям тех, кто будет спрашивать о тебе.
– Можешь начинать прямо сейчас.