Совершенный
Шрифт:
Девушка выберет не самого красивого мальчика, а того, кто выживет и сможет прокормить семью. А если такой мальчик может прокормить и большее число ртов, то возьмёт себе и несколько жён. Потому что оных в каждом поколении выживало традиционно больше. В конце концов женская половина человечества всегда была более биологически стабильна, а значит и меньше страдала от последствий глобальных войн. Ведь природа всегда прекрасно понимала, чью именно популяцию нужно поддерживать для рождения новых поколений. И внешняя красота тут вообще не играла роли — выжить бы, и на том спасибо.
Так что ни у южан, ни
Рука вождя не знал, что ему теперь делать. Не знали этого и прочие воины.
Видя это, чужак не стал больше ждать. Он шагом направился к ним, неся с собою флёр чего-то неуловимого. Флёр чего-то, чему хотелось довериться. Как и его хозяину…
…Бога иль демона приняли подчёркнуто холодно и насторожено, что, впрочем, достаточно быстро переменилось под действием его божественной харизмы.
Ну, или по крайней мере так предпочитали считать вождь и старейшины дикарского племени. И они не имели никакого желания выказывать альтернативные, менее благозвучные мнения. Поскольку мало того, что хозяина Серого жнеца, а монстра из легенд умудрились признать маленькие дети, было банально опасно оскорблять излишними подозрениями, так делать этого ещё и банально не хотелось. Да-да, благодаря всё той же харизме.
Получался замкнутый круг неестественного позитива: уличить гостя во влиянии на эмоции было вполне возможно, но чем дальше, тем всё больше не хотелось этого делать. На что, собственно, и рассчитывали создатели инфильтратора.
Впрочем, поведение гиганта так же соответствовало самым высоким стандартам племенной общины. Голос не повышался, оружием не размахивали, зверя на людей не спускали… Да даже сам визитёр неизменно улыбался! И со здоровым веселье чуть ли не на пальцах объяснял моменты, непонятные кому-то из членов племени. Что было особенно ценно ввиду того, что и старейшинам, выступавшим в роли мудрецов племени, а также самому вождю было невместно показывать собственное незнание каких-либо вещей. И чужак, явно понимая это, позволял им сохранить лицо…
…А они в ответ на эту любезность позволяли ему говорить, не прерываясь на споры с несогласными. Которых, впрочем, с течением времени становилось всё меньше и меньше…
Сначала он говорил слова правильные, но пустые, словно порывы ветра. И этим завоевал сердца детей, которых хоть и не пустили к гостю, но слушать речи гостя не запрещали.
Малыши ведь мудры, но по-своему. Большое они сводят к малому, а малое — к большому. И сакральное «хорошо» у них сводится к частностям — к тем моментам, когда и им, и их семье действительно хорошо жить. Это не существование «здесь и сейчас», отнюдь. Просто время их столь растянуто, столь широко и полноводно, что год уже кажется целой жизнью.
Это детям и пообещали — избавление от голода и помощи в том, чтобы печаль как можно меньше посещала их дом.
Потом он говорил слова столь же правильные, но большие, словно небеса над степями и пустошами. И этим завоевал сердца молодых — тех детей, что успели с искренним ужасом заглянуть куда-то в далёкое будущее. Быть может это было сделано неправильно, а может могли подкачать и сами выводы — всё это неважно. Главное, что повзрослев, юноши и девушки страстно возжелали изменить мир к лучшему. Если не для самих себя, то хотя бы уже для своих детей.
Им гость пообещал перемены. И силу, чтобы изменить печальную действительность. Да, далеко не сразу. Да, вероятно достанутся эти возможности уже их внукам. Но другие не обещали и этого. К тому же, одна только призрачная перспектива спасения тех близких и родных, кто имел все шансы покинуть бренный мир уже в самом ближайшем будущем… Будем честны, люди продавали свои сердца с душами и за меньшее.
Следом он говорил слова верные и умиротворяющие, простые и обнадёживающие. И этим завоевал сердца стариков. Ведь они уже поняли мир и смирились с его потаённой злобой, не пытаясь более ничего менять. И теперь хотели лишь счастья, как в детстве, а также покоя и того самого «хорошо», но уже своим потомкам и на более длительный срок. Всё это мог, по его словам, предоставить чужак. Не за бесплатно, конечно, но уже хотя бы за одну лишь возможность его следовало благодарить стократно.
Старейшины могли поспорить, но не имели уже ни желания, ни выбора как такого. Ведь племя уже избрало сторону гостя. Теперь следовало лишь следить за его решениями, советовать правильные вещи, да постараться сберечь самое ценное — знания, в будущей буре. А в том, что стихия уже собирается над древним городом, много чего повидавшие старики были безоговорочно уверены.
Вождь же склонился перед воителем, что многократно превосходил его и телесной силой, и мастерством. В дальнейшем он так и не узнал, что мастерства того не было и в помине, а все движения гиганта были столь быстры и точны исключительно благодаря невообразимым для простого человека скоростям реакции и мышления. Но разочаровался ли бы от этого знания лучший из воинов племени? Отнюдь. Ведь пусть и обладая властью, военный вождь был традиционно молод. И готов был поступиться гораздо большим ради того, чтобы дать своим соплеменникам куда лучшее будущее.
Недовольно произошедшим осталось лишь одно существо. Сам чужак. Пусть он этого и не показывал, но окончательное осознание того, какого размера груз добровольно взгромоздил на свои плечи, заставило его остро возжелать введения практики трудового отпуска. Как минимум для себя любимого. Однако, увы, такому излишеству не суждено было появиться ещё как минимум в ближайшие пару десятков лет.
Но это, как водится, уже совершенно другая история…
Глава 11
Экстремальное построение плановой экономики
Захватить власть в племени, особенно когда политическое устройство оного сводится к банальной прямой демократии, на самом деле довольно-таки просто. Если обладать при этом возможностями инфильтратора, конечно. Вот только с занятием верхушки власти, как ни парадоксально, мои проблемы только начинались.
«А я ещё думал чуть ли не за пару недель все племена под себя подмять, смешно! Тут хотя бы с одним-единственным разобраться…»
Проблемы были всюду, куда не посмотри. И их требовалось решать, причём срочно, поскольку времени на вдумчивое развитие у меня банально не было.