Совершенство
Шрифт:
Губы его сжались, а затем снова расплылись в скупой улыбке.
– Нет, – тихо признался он. – Не совсем мое.
– Но вот Байрон-Четырнадцать не все равно?
– Как я уже сказал, Байрон-Четырнадцать – убийца, террорист. Файлообменная сеть не так уж непробиваема, как вам известно. Я знаю, что вы с ним контактировали, а теперь мне нужно знать, о чем вы говорили. Это Байрон нанял вас, чтобы вы похитили «Куколку»?
– Зачем бы ему это?
– Вот вы мне и расскажите.
Я медленно, но легко повернулась, пошла
– Рейна бин Бадр эль-Мустафи – вам знакомо это имя?
– Это молодая женщина, которая умерла. Я слышал о ней.
– Она приходилась двоюродной сестрой принцессе Шамме бин Бандар.
– Вот откуда я его слышал: о ее смерти упоминалось на брифинге.
– У нее было «Совершенство». – Легкое пожатие плечами, Гоген ждал продолжения. – Я выкрала «Куколку», потому что это было трудной задачей. А когда Рейна умерла, я украла алмаз еще и потому, что хотела кому-нибудь крепко насолить, и создатели «Совершенства» подошли для этого как нельзя лучше.
– Почему?
– У нее же было «Совершенство».
– Это вы уже говорили, но не «Совершенство» заставило ее покончить с собой.
– А у вас есть «Совершенство», Гоген?
– Нет, хотя я, разумеется, знаком с системой его функционирования.
Я снова прошлась туда-сюда, несколько шагов, опять остановилась и начала, тщательно подбирая слова:
– Мне кажется… – пробормотала я. – Мне кажется, что вы ошибаетесь. По-моему, оно помогло ей умереть. Она была милая, мне она нравилась. Пусть даже она меня и не помнила. Я испытывала к ней… какую-то… привязанность, что ли. По-моему, я, возможно, склонна придавать подобным вещам куда большее значение, чем они имеют на самом деле, но все же, это мое мнение, так сказать, побочный эффект… всего? Какой антоним у слова «совершенный»?
– Несовершенный? – предположил он.
Синонимы: бракованный, дефектный, ошибочный, плохой.
Я взглянула на Гогена и не увидела на его лице ни малейшего признака того, что он чем-то проникся или что-то понял, так что закрыла рот и продолжила мерить комнату шагами.
Через некоторое время, чуть поерзав на стуле и слегка вздохнув, Гоген предпринял следующую попытку:
– А этот Байрон…
– Хотел узнать, есть ли у меня «Совершенство». Почему вы так заинтересовались, мистер Гоген?
– Что еще хотел этот Байрон?
– Предупредить меня насчет вас.
– А еще?
– Это все. У меня такое чувство, что вы, ребята, обожаете друг друга подставлять и накалывать, и меня это очень забавляет.
– Мне нужно, чтобы вы связались с Байроном.
– Зачем?
– Чтобы попросить о встрече.
– Вот вы и попросите о встрече.
– Думаю, Байрон не станет со мной разговаривать.
– Выходит, вы хотите сделать меня своей «шестеркой»? По-моему, среди воров этот статус
– Да, – задумчиво протянул он, хороший человек в грязном мире. – Думаю, наверное, так оно и есть.
Я снова принялась расхаживать по комнате, раздумывая на ходу. Ходьба помогала размышлять, теперь остались лишь мысли без слов, но слова зарождались, а мысли множились.
Я взглянула на Гогена, наблюдавшего за мной с пластикового стула с изогнутой спинкой.
Поглядела на мужчину, сидевшего в углу на «бобовом пуфе», и сказала:
– Мне нужен ноутбук и чашка кофе, если можно.
Гоген улыбнулся.
Глава 27
Не обязательно доставать оружие, чтобы кого-то напугать.
Страх нарастает, когда множатся вопросы, на которые нет ответов. Как далеко сможет зайти Гоген, какие средства есть в его распоряжении, убьет ли он меня, когда все это закончится?
Мне принесли ноутбук и чашку дрянного кофе.
Они уже подключили «луковую маршрутизацию», так что оказалось легко вернуться в чат-комнату, где любил тусоваться Byron14.
Однако его там не оказалось.
– Подождем, – сказал Гоген, присаживаясь на диван рядом со мной. – Подождем этого Байрона.
Мы стали ждать.
Час, потом еще час.
Гоген смотрел на дисплей.
– А здесь пасьянс установлен? – спросила я.
– Мы ждем, – ответил он.
Мы продолжили ожидание.
Я считала кирпичи в стене.
Шаги до двери.
Линии у себя на ладони.
Мы ждали.
Муэдзины продолжали взывать с минаретов: Аллах – самый великий, Аллах – самый великий.
Крем для загара на бриллиантах уже высох, и Лина нашла бы совершенно неприемлемым, что столь драгоценная вещь небрежно валяется между пепельницей и журналом о сноубординге почти годичной давности.
Я считала вещи в комнате, которые смогли бы служить орудиями, тяжелые, твердые, которые могли проткнуть кожу.
Считала укрытия и нашла лишь одно более-менее подходящее.
Через какое-то время я спросила просто так, чтобы не сидеть в тишине:
– А у вас с этим Байроном личные счеты?
Гоген хлестнул меня взглядом, быстрым и жестким, прежде чем отвести глаза.
Я пожала плечами, улыбнулась неизвестно чему и продолжила:
– Мне так показалось. А ваш босс знает, что вы тут ведете вендетту?
– Мой босс хочет увидеть этого Байрона закатанным в бетон, – беззлобно ответил он. – Мои взгляды несколько отличаются.
– Вы возьметесь за меня, если этот Байрон не выйдет на связь?
– Да. Вы похитили бриллианты, унизили моего работодателя, намеренно, как казалось. Таким образом превратились для меня в проблему. Для Байрона имело смысл связаться с вами именно по этой причине.