Совесть
Шрифт:
— Вот оно как, — сказал Халмурадов с явным облегчением. — Я, например, не знал этой стороны дела. Ну хорошо, а почему сняли с работы механизатора?
Атакузы шумно вздохнул:
— Тоже к вам с жалобой?
— Да, жена его…
— Не знак/, что наговорила вам жена, но я его с работы не снимал. Перевел сюда, в степь.
— Почему? Насколько нам известно, он числился хорошим специалистом, был у вас даже за главного механика…
Атакузы краем губ усмехнулся, но тут же мгновенно погасил усмешку.
— Да потому и перевел, что он хороший механизатор. Не бездельников же ставить сюда. Сделал бригадиром…
— А можно его позвать? — спросил Шукуров.
— Нет! Уехал в область
— Ясно, — Халмурадов повеселел. — А вас, Абрар Шукурович, прошу поговорить с этой женщиной лично. Объясните ей все. И вообще нужно ее успокоить, уговорить, дорогой раис…
Атакузы чуть не выпалил: «Да пропади она пропадом!» С трудом выдавил из себя:
— Ладно, товарищ Халмурадов. Успокоить ее, конечно, успокоим, но…
— Что «но»?
— Неужели это справедливо? Мы трудимся, не знаем покоя, не ведаем отдыха. А стоит какому-нибудь бездельнику настрочить кляузу, и все забыто, весь наш труд обращается в прах!
— Полноте, раис, не прикидывайтесь обиженным ребенком. Вы не из тех, кто даст себя в обиду. Знаем! — рассмеялся Халмурадов и встал. — Так как же, чай ваш готов? Ну, поехали! Кстати и с вашим дядей познакомимся. Да, где же Джамал Бурибаевич? Пригласили его? Вот и отлично. Пусть он тоже познакомится с вашим дядей…
Шукуров быстро взглянул на Атакузы. Тот пошевелил было губами, но ничего не сказал.
Халмурадов и Джамал Бурибаев сели в «Волгу» Атакузы. Пригласил раис и Шукурова, но тот не захотел стеснять гостей, поехал на райкомовской машине.
Пепельно-серые барханы остались позади. Машины птицами летели по асфальту. По правую сторону дороги над горизонтом круто поднимались в дрожащем мареве величественные горы, чуть ближе, за застывшими гребнями, смутно вырисовывались первые высокие холмы…
Абрар Шукурович откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза. Он был недоволен и собой, и Халмура-довым. Два вопроса обсуждались с ним наедине и перед летучкой, и потом, когда сидели за штабом. Первый — о записке Шукурова в обком. Халмурадов вел себя странно, что-то крутил, будто бы соглашался: в планировании и снабжении действительно много путаницы и неразберихи, не отрицал, что это мешает нормальной работе и открывает дорогу нечестным на руку хозяйственникам. А зашла речь о конкретном — решительно отказался помочь, мягко отклонил все, о чем просил Шукуров. Притом и виду не подал, что задет критикой его, был подчеркнуто вежлив, тактичен. Отказывал в помощи — улыбаясь. Ссылался на повсеместные задержки в снабжении. Единственно, что обещал, — поддержать идею строительства второй очереди кирпичного завода в районе. Но кирпичный завод был уже «на мази» и без него. По «вопросу» Атакузы он вел себя так же странно. Ушел от обсуждения промахов раиса.
Шукуров слышал, что они давние и закадычные друзья. Но так хвалить, так превозносить перед собранием!.. Правда, потом, когда говорили с Атакузы о жалобе многодетной матери, секретарь обкома вроде бы переменился: повысил голос, помрачнел (видно, Первый наказал, чтоб был построже), но с какой готовностью принял доводы раиса, как обрадовался! Был строг по принуждению — это ясно. Впрочем, доводы оказались достаточно вескими. И надо признаться, сам Шукуров тоже симпатизировал Атакузы. Даже в обкоме пытался оправдать его неуемный «аппетит» и то, что раис нередко утоляет его за счет других. Что делать, если хозяйственные и планирующие органы нерадивы? Ведь и он сам, Шукуров, страдает из-за неурядиц в снабжении. Какого труда стоит хоть чего-то добиться для района! И все-таки он чувствовал: Атакузы переходит границы. Взять хотя бы только что состоявшийся
Атакузы… Шукуров еще до конца не разобрался в нем. Очень уж он разный. Иногда даже кажется наивным. Голову с ним можно сломать. То — эгоист, способный убрать с дороги любого, то, посмотришь, — одинокий путник, уставший от тягот нелегкой дороги.
Вот и в истории с домом. Будто бы не так уж он и виноват. Ведь Шукуров хорошо знает положение домлы Шамурадова. Действительно, старик будет полезен кишлаку. И все-таки есть что-то безнравственное в том, как Атакузы выкрутился из неловкого положения — прикрылся заслугами старика. Потом его слова: «Покоя не знаем, отдыха не ведаем» А вы, мол, прислушиваетесь к жалобам всяких кляузников. Есть, разумеется, доля истины и в этом, можно понять — задергали человека. Но Атакузы как бы ставит условие: «Хотите — принимайте меня со всеми моими причудами, какой я есть, не хотите — как хотите!» Надо поговорить с ним посерьезнее, одернуть. Но как это сделаешь? Секретарь обкома сам готов его выгородить, рад, когда Атакузь; подкинет хоть малейшее оправдание своим Поступкам… Нет, зачем валить на Халмурадова. В нем самом, в Шукурове, сидит давно известная так называемая интеллигентская мягкость!..
…Степь кончилась, пепельно-серые песчаные барханы оборвались крутым склоном бурого холма. За ним сразу открылся оазис. От подножья холма начинались яркие, нежно-зеленые клеверные поля и уходящие вдаль кукурузные плантации — в них мог бы заблудиться человек… В ноздри ударил чуть горьковатый, душистый запах клеверного сена, горчака, диких степных трав. Машины пронеслись мимо стогов пахучего сена, промчались среди хлопковых полей и вот уже нырнули в прохладу фруктовых садов.
Белая «Волга», ехавшая впереди, свернула влево — не к правлению, а к стеле обелиска
Гости выходили из машины, когда Шукуров настиг их. Отсюда, с холма, очень выгодно открывался поселок — весь белый, нарядный, новый кишлак утопал в густых, как лес, садах.
Халмурадов, пригладив черные вьющиеся волосы, сияющими глазами оглядывал все вокруг.
— Да это город! Настоящий город! Вы просто молодчина, райе! — Он взял под руку Атакузы, подвел его к выходившим из машин Бурибаеву и Шукурову. — Каково, друзья мои, а? Надо было пригласить всех председателей! У меня возникла одна мысль, Абрар Шукурович. Хорошо бы созвать здесь совещание по вопросам строительства в масштабе района, как вы на это смотрите?
Шукуров все еще был в плену мучительных раздумий, сам не заметил, как вырвалось:
— Может, в масштабе всей области?
Халмурадов уловил иронию — насупился. Секундную размолвку сгладил Джамал Бурибаев:
— А что, этот кишлак стоит того, не только области, бери выше — в масштабе всей республики!
Все рассмеялись, а Халмурадов подхватил:
— Можно бы, конечно, провести здесь совещание даже в масштабе всей страны, но боюсь, у раиса головокружение пойдет от успехов! Шутки шутками, — прервал он смех, — а в районном масштабе это надо осуществить, Абрар Шукурович.