Совесть
Шрифт:
Глаза девушки снова засияли. Шукурову очень захотелось помочь ей.
— Дело перспективное… Но пока…
— Раз перспективное, зачем же тянуть, надо сейчас уже закладывать фундамент! — подхватил Абидов. — Вы не думайте, для этой лаборатории не потребуется много средств. Достаточно трех-четырех работников. Латофатхон, к примеру, будет заведовать. Потребуется еще лаборантка-методист и агроном, энтомолог… Годовая зарплата на всю лабораторию, включая сторожа и уборщицу, не составит и десяти тысяч рублей.
— А оборудование?
— Да что там оборудование! Один холодильник, два термостата, колбы-молбы,
Шукурова все больше удивлял этот доцент. Он, как видно, знал дело досконально. Сам Шукуров масштабы расходов на лабораторию представлял себе совсем иными.
— А вы не пробовали говорить об этом в министерстве?
— Сколько колхозов в районе? — доцент, казалось, не услышал вопроса.
— Девять колхозов и шесть совхозов…
— Столько хозяйств! Неужели они не смогут выделить двадцать тысяч ради такого нужного и благородного дела?
— Атакузы-ака… — начала было девушка и покраснела, — может помочь.
— Ну что ж, это все хорошо. Но так или иначе вопрос надо ставить перед министерством…
— Вот вы и поставьте! Самый передовой секретарь самого передового района, кому же еще, как не вам…
— Откуда взяли, что я передовой секретарь?
Абидов снова скривил тонкие губы:
— Первый раз встречаю человека, которому не нравится слово «передовой»!
Шукуров не успел ответить — зазвонил телефон. Секретарь обкома Халмурадов, оказывается, приехал уже в колхоз Аксакала и ждет его. Шукуров начал собирать бумаги.
— Вот что, домла Абидов. Если вас не затруднит, зайдите еще раз. Поговорим обстоятельно.
Посетители ушли. Шукуров достал из сейфа папку с копией своей записки в обком, стоя перелистал ее. Нашел страницу, где говорилось о неурядицах в снабжении, об опасном разрыве между планом и реальностью в работе хозяйственных и строительных организаций. В одном месте упоминалось и имя Халмурадова. «Секретарь обкома по сельскому хозяйству Халмурадов и подведомственный ему отдел не всегда четко и оперативно решают наболевшие вопросы…»
Предстоял нелегкий разговор.
2
Атакузы был доволен вдвойне. Созванная обкомом летучка прошла в его штабе — это первое, а второе — перед летучкой секретарь обкома в сопровождении съехавшегося из обкома и райкома начальства обошел его хлопковые поля, участки, засеянные клевером и бахчевыми.
Молодые деревца, освобожденные от песка, подросли; хлопчатник, оберегаемый ими от горячих степных ветров, зеленел во всей красе. Поля Атакузы очень выигрывали по сравнению с чахлыми посевами вновь созданных совхозов. Известно, рядом с некрасивой девушкой всего лишь миловидная и та покажется красавицей. Вот так и у Атакузы — по сравнению с посевами новых совхозов его поля казались райскими садами. А то, что совхозы начали работу недавно, можно сказать, весной этого года, — кому до этого дело? Раз начальству нужны примеры — такие мелочи обычно в счет не берут, Атакузы знал это.
Особый восторг вызвали хандаляшки. Атакузы подвел гостей к дынному полю и предложил каждому выбрать хандаляшки и попробовать. Что тут началось! Взрослые, солидные люди побежали, как дети, к грядкам, хватали круглые, золотистые дыньки, радостно
На летучку кроме руководителей строительных организаций были приглашены председатели колхозов и директора совхозов района. Неширокая тень штабного домика не могла вместить всех собравшихся.
Секретарь обкома Халмурадов, проходя к столу президиума, взял под руку Атакузы. На глазах всего народа прошел с ним к столу. А ведь пригласили в президиум лишь секретаря райкома Шукурова да начальника управления «Сельхозтехники» из Ташкента Джамала Бурибаева. Так что многие руководители областного масштаба проводили глазами счастливца раиса. Аксакал, давний соперник Атакузы и неизменный член всех президиумов, так и остался сидеть «внизу».
Бекмурад Халмурадов вот уже несколько лет работает секретарем обкома по сельскому хозяйству, и Атакузы дружит с ним. Как и Шукуров, Халмурадов из молодых руководителей, но с Шукуровым его не сравнишь: куда представительнее. И речь, и манера держаться, и походка — все как положено. Ко всему еще и прекрасный оратор. Что сегодня Халмурадов поддержит его, Атакузы не сомневался. Но испытанный друг превзошел все ожидания.
Начал речь с целинников. Говорил о людях, о славных хлопкоробах колхоза «Ленин юлы». «Творят чудеса в суровой пустыне!» — так и сказал. Все трудности нарисовал, показал самоотверженность здешних людей и только тогда перешел к критике руководителей строительных организаций. Пропесочил их как надо. Нет чтобы проявить заботу о героях — он не боится этого слова, да, да, о героях, — нет чтобы создать им сносные условия труда и быта! Так что они делают? Волокиту тянут, забюрократились! Постепенно так разгорячился, так разделал их — не знали, куда и глаза прятать, готовы были, казалось, нырнуть хоть в нору суслика.
Сколько раз Атакузы бился с начальником Ирсов-хозстроя. Этот самодовольный истукан одно только и делал — наполнял карман пустыми обещаниями. А сейчас обмяк, осунулся — вся спесь слетела. Самодовольный бюрократ теперь, приложив руку к груди, на все вопросы секретаря обкома лепетал одно и то же:
— Выполним, товарищ секретарь! Будет сделано, товарищ Халмурадов!
Рта хоть бы не открывал! Халмурадов даже умолк, посмотрел на него удивленно:
— Будет сделано? Так почему же не сделали до сих пор?
А тот снова выпалил:
— Будет сделано, товарищ секретарь!
Тут уж никто не удержался, на всю степь захохотали.
Как следует досталось и управляющей облбытом — гладкой, кокетливой женщине. Ей под сорок, но сохранилась хорошо, красоту блюдет, времени не жалеет. Она вначале не растерялась отвечала бойко, речисто. Но как взял ее Халмурадов в оборот, подняла к небу обведенные синей краской глаза и стала жаловаться на свое министерство.
Эта модница, берегущая каждую свою ресницу, прошлой весной, когда закладывали фундамент быткомбината, говорила совсем другое. Ее прямо-таки зажигательная речь вызвала гром аплодисментов. А потом уехала и забыла. Ни разу не побывала на подшефном строительстве. И вот, не краснея, перекладывает всю вину на других.